Я сплюнул кровь. Метко. Точь-в-точь, ему на ботинок.
И получил ещё один удар. Тёмные пятнышки заплавали перед глазами. Кажется, перегнул я с реализмом…
– Не стоит умирать из-за такой сволочи!
Пошатываясь, едва удержался на ногах.
Да, я – сволочь… А он, в новом «юсовском» камуфляже, с золотым «ролексом» на запястье – близок к идеалу. И единственное, чего ему не хватает до полного совершенства – аккуратной дырки во лбу.
Шериф вытер перчатку платком. Брезгливо уронил платок на асфальт:
– Вы думаете, я – жестокий? Нет, добрый.
Он окинул толпу взглядом:
– Мог бы спалить деревню. К чертовой матери! Вместе с вами. Но я даю вам шанс. Тот, кто укажет бандитских сообщников – спасёт себя и остальных.
Где-то вдалеке ухнула граната. Забил «калашников» – короткими, вроде бы неуверенными очередями. Со стороны оврага? Тяжелой россыпью грянули винтовочные выстрелы. Это Буслай!
С юга ответил пулемёт М-60. Дробно застучали автоматы ФН. Группа Кирилловича взялась за дело.
Шериф уставился на меня внимательными зрачками стервятника.
Морщась, я улыбнулся разбитыми губами.
Давайте, ребята, не жалейте патронов!
Так, чтоб казалось, будто село атакует целая дивизия.
– Твои друзья? – спросил Турчинов, – Давно хотел пообщаться… – и ударил меня кулаком в живот.
Пока я корчился, он извлёк рацию, уточняя обстановку. Отдал пару распоряжений. Десятка два «оборонщиков» побежали к БТРам.
– Нас прервали, – вздохнул шериф, опять засовывая рацию в карман. Щёлкнул пальцами. И автоматчики стали выхватывать людей из толпы. Одного за другим.
– Ну, что, боец, – шепнул Турчинов у меня над ухом, – Теперь начнётся самое интересное…
Их выстраивают в линию у разбитой пулями стены.
Пять человек. Мужчина с окровавленной головой едва держится, опираясь на плечо жены. Старуха тихо молится. Крепкий дед стискивает зубы. У пацана лет двенадцати – совсем взрослые глаза.
– Демократия – это ответственность, – говорит Турчинов, откупоривая банку пива, – Подумайте над этим. Ровно одну минуту.
Высокий «оборонщик» в грязно-зелёной майке садится за пулемёт.
Я скашиваю глаза.
БТР с автоматчиками на броне выруливает с площади. Поворачивает на юг. Другая машина – на восток.
Медленно.
Чересчур медленно…
Уматывайте, твари!
Кажется, я слышу, как тикает «ролекс» Турчинова.
Сколько уже прошло?
Полминуты?
Минута?
Долговязый пулемётчик равнодушно зевнул. Его длинные пальцы обняли рукоять ПКМ-а.
Шериф допил «хайнекен», отбросил пустую банку и глянул на циферблат…
– Я знаю пособников, – вдруг раздался в тишине уверенный голос.
Турчинов обернулся к толпе.
Раздвигая людей, неторопливо выбрался вперёд дедушка лет восьмидесяти. Ветхий пиджак, линялая кепка. Изломанные артритом пальцы обнимают палку-посох.
Мы с Егором переглянулись.
Неужели этот кого-то сдаст?
В людях – много дерьма. А в селе трудно соблюдать конспирацию…
Шериф поманил старика, дружески хлопнул его по плечу:
– Не бойся, дедуля. Говори правду. Кто помогал бандитам?
Тот бесхитростно улыбнулся и ответил:
– Я.
Турчинов зло прищурился:
– Шутить вздумал?
– Нет.
Дедушка скинул кепку, пригладил лысину и белые, как снег, волосы, смешно торчащие на затылке – будто остатки одуванчика колыхнулись в воздухе. Твёрдо повторил:
– Я помогал!
– Хорошо, – засмеялся Турчинов и достал пистолет, – Кто ещё?
– Только я.
– Дед, ты меня утомил, – вздохнул шериф.
И выстрелил старику в голову.
Перешагнул через тело. Скомандовал пулемёту:
– Огонь!
Ничего не произошло. Только пулемётчик стал крениться, заваливаясь вбок. Умер он секундой раньше, когда неразличимыми хлопками ожил «ганс» Змея. Два выстрела – точно в сердце.
Одновременно в кадык шерифу упёрся его же «вальтер». Удобная вещь – пластмассовые браслеты. Особенно, если заранее подпилить перемычку.
– Не рыпайся, – шепнул я.
– Стволы на землю! – сказал Егор на чистейшем русском. В каждой руке у него – по «ингрэму».
– Be quick! – заорал Змей. А я ткнул шерифа пистолетом:
– Прикажи своим.
Он скосил ненавидящие зрачки и хрипло озвучил:
– Выполняйте!
Около двадцати автоматчиков, оставшихся на площади, начали складывать оружие. По-моему, они даже не поняли, что произошло. Чем шериф не угодил союзникам?
Мы успели.
Дедушка-одуванчик подарил нам пару минут.
Белые, как снег, волосы трепал ветер…
Я отвернулся. Нет времени заботиться о мёртвых.
Змей торопливо собирает автоматы. Пока враг не опомнился.
Сперва местным не верится. Толпа стоит, растерянно наблюдая за происходящим. Что за удивительные «американцы», которые махали пачками долларов и вдруг обезоружили «оборонщиков»?
Потом намечается неясное движение. Толпа колышется, будто рябь на морской глади. Ещё немного и всё бросятся врассыпную.
Этого только не хватало. «Чистильщики» начнут отстреливать их на улицах, как куропаток.
Матвей срывает с головы кевларовый шлем и тёмные очки. Его узнают. Радостный ропот бежит по толпе.
Кто-то, самый смелый, выскакивает вперёд и возбуждённо хлопает Матвея по плечу.
Некогда праздновать!
Впереди у нас трудная задача.
Вывести из деревни почти двести человек. Через блокпосты и кордоны.
Я оглядываюсь на Егора. Надо быстро отобрать и вооружить самых боеспособных. И избавиться от пленных…
Турчинов будто ловит мои мысли. Бормочет, скосив глаза на ствол у своей шеи:
– Я вам нужен! Без меня не выберетесь!
Он цепляется за жизнь со звериным упорством. Хотя, какой он зверь? Он намного хуже…
– Матвей! – командует капитан, – Раздай автоматы…
В этот момент что-то происходит.
Я даже не успеваю сообразить что. Резко оборачиваюсь и несколько предназначенных мне пуль вонзаются в Турчинова. Прикрываясь его телом, падаю на землю.
