— Зачем предлагать, если собрался уклониться?
— Потому что тебе не это от меня нужно, — заявил он. — Тебе нужны ответы.
— А ты готов их дать?
— Представь себе.
— Ладно. — Обида подняла голову, и Тэсс подумала: в самом деле, какого черта?! Он же пришел. С очередным обманом наверняка. Но хотя бы что-то она узнает. — Зачем все это было нужно, Доминик? И действительно ли тебя зовут Доминик или у тебя какое-то другое имя? Могу звать Василиском.
— Мое имя действительно Доминик Теобалд Ригдейл. — Он оперся о спинку кресла. — И я потомок покорителей Америки. Компании, приносящие мне доход, созданы мною с нуля. Надежность легенды сверхсекретного агента заключается в том, — он усмехнулся, — что эта легенда чистая правда.
— То есть ты вправду миллионер?
— Да, и весьма успешный делец.
Тэсс покачала головой.
— Тогда каким ветром тебя занесло в ЦРУ?
— Стараниями отца в основном. Он был истинным патриотом и отдавал большие суммы разведке, а я пошел еще дальше. В молодости мне хотелось приключений. Отец меня одобрил. Из таких, как я, делают разведчиков с идеальным прикрытием. Кто заподозрит обычного бизнесмена, к тому же аристократа черт знает в каком поколении, в банальном шпионаже? Но я занимаюсь не только и не столько шпионажем.
— Я знаю, чем занимаются сверхсекретные агенты, работающие под прикрытием, спасибо, — тоном примерной школьницы сказала Тэсс.
— Думаю, что пока еще нет. Но у тебя есть отличные шансы это понять, потому что ты будешь со мной работать.
Этого Тэсс не ожидала. Она вытаращилась на Доминика с неприкрытым изумлением.
— Что?!
— Я старею. — Он развел руками. — Скоро сорок четыре, и я почти четверть века работаю на разведку. Некоторое время назад я понял, что мне нужна команда — несколько молодых людей, которые будут помогать в делах. Обычно особо засекреченные агенты работают в одиночку, но никто не запрещает нам привлечь еще людей. Год я приглядывался к команде Эррола Монтегю. В конце концов сделал вывод, что мы сможем сработаться. И тут Монтегю убили. Такая досада! — Доминик поморщился. — Но ты, Тэсс, была достойной заменой. Я решил посмотреть тебя в деле и попросил Джобса об услуге. Я наблюдал за тобой, читал все материалы о тебе. Даже был на кладбище, когда хоронили Монтегю.
— Значит, все это было работой. — Тэсс умом понимала, что другого объяснения быть не может. Сердцу хотелось иного. Но кого здесь интересуют желания сердца? — Ты сделал вид, что ничего не знаешь и не умеешь, и экзаменовал меня все это время. Так?
— Вроде того.
— И что, я подхожу тебе?
— Вполне.
— Небывалый взлет карьеры, — заметила Тэсс без энтузиазма.
— Мы сможем работать вместе, — продолжил Ригдейл, — если тебя не будет смущать одно обстоятельство. К сожалению, тут я с собой ничего поделать не могу, но обещаю не быть навязчивым.
— Э-э… мне придется спать с тобой? — Тэсс немного развеселилась.
— Хм. Вообще-то я не о том. — Он глубоко вздохнул, и Тэсс с изумлением поняла, что Доминик — Василиск! — волнуется. Очень сильно, очень глубоко, совершенно непостижимо. — Мне сложно это объяснять. Я объяснял подобную вещь лишь однажды, но с тех пор прошло много времени. Сложность состоит в том, что я люблю тебя, Тэсс.
У нее определенно что-то со слухом сегодня, потому что Доминик Ригдейл не мог такого сказать. Просто не мог. Это было бы слишком… хорошо.
Тэсс стояла и моргала.
— Я любил однажды, — сказал Доминик и снова сунул руки в карманы. — Той женщины давно нет, но, что такое любовь, я помню. Ты нравилась мне, когда я читал отчеты по вашей группе. Понравилась сразу, когда пришла в особняк. В общем пары дней хватило, чтобы я влюбился в тебя как мальчишка. Меня еще сильнее, чем тебя, учили держать чувства под контролем, и лишь годам к сорока я понял, что контроль может обернуться против меня самого. Но есть вещи, которые нужно делать. Все это время я старался не выказывать к тебе особого интереса, чтобы не выдать себя. Я понимаю, что это может помешать нашей работе, и потому сознаюсь тебе сразу. Не будет никаких приставаний, ухаживаний и всего прочего, что показывают в романтических фильмах. Никаких проблем, Тэсс. Я вряд ли смогу тебя разлюбить, но я не буду тебе об этом напоминать.
— Доминик, — сказала Тэсс, выдержав подходящую случаю паузу, — а ты не хотел бы спросить меня, что я думаю по этому поводу?
Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Оказывается, у них с Домиником одна и та же проблема: каждый думает, что другой полюбить не способен.
— Э-э… — Он посмотрел на нее исподлобья. — Не уверен. Постарайся не быть жестокой, ладно? Это мое слабое место.
— Слабое место, — с удовольствием повторила Тэсс. — Как же прекрасно будет вспоминать тебе это годами! Ты не спросил: а может быть, я хочу романтических ухаживаний? Чтобы все было, как в кино? Ты не спросил, — ее голос зазвенел, — люблю ли я тебя.
Он весь вытянулся, словно кто-то дернул его за позвоночник.
— Тэсс…
— Спроси, — подначивала она его, — ну же. Мы никогда этого не делали, но все когда-то бывает в первый раз.
— И в последний. Хорошо. Тэсс Марлоу, ты меня любишь?
Было так странно и немного страшно смотреть на него — миллионера, секретного агента, который не умеет спросить и даже не надеется на то, что его можно любить. Такое безнадежное признание. В точности как у нее самой. Тэсс засмеялась.
— Я люблю тебя.
У него сошлись домиком брови — жалобно и изумленно.
— Я же просил быть поосторожнее со слабыми местами.
— Это маленькая месть, — объяснила Тэсс. — Ты сегодня весьма и весьма понажимал на мои. Все всерьез, Доминик. — Смеяться больше не хотелось. — Я тебя люблю. Мне тоже потребовалось два дня или что-то около того. А все остальное время я потратила, пытаясь доказать себе, что любить тебя непрофессионально. Что вообще любить непрофессионально. Но какое, к черту, работа имеет отношение к нашей любви?!
Они наконец сделали шаг друг к другу. Потом второй. Потом третий.
Потом расстояние кончилось.
Эпилог
Молодожены вышли из церкви под гром аплодисментов. Гостей на свадьбе было немного — так называемый близкий круг, — причем часть из них щеголяла фальшивыми усами, накладными бакенбардами и искусно слепленными искусственными носами. Не всем агентам ЦРУ позволено безнаказанно светиться под прицелами видеокамер. Поэтому Дэвид и Томас изображали дальних родственников Тэсс из провинции, а Джобс — пожилого немецкого промышленника. Он превосходно говорил на языке истинных арийцев и так надувал щеки, что Тэсс все время казалось, будто начальник переигрывает.
Для прессы, конечно же освещавшей брак вечного холостяка Ригдейла с никому не известной красоткой из Северной Виргинии, Тэсс стала Золушкой, заполучившей Прекрасного Принца. Впрочем, пара с самого начала весьма скупо отвечала на вопросы и дала понять, что светскую жизнь вести не намерена. Иногда, если захочется, они будут появляться на раутах, но не сделают это своим образом жизни.
