— Может быть, — согласился Асланбек. — Но ваше утверждение, что я об этом прекрасно знаю, юридически безграмотно. Умысел должен быть доказан в суде.
— Докажем. Как это будет происходить? Объясняю. Генпрокуратура возбуждает уголовное дело. Поскольку вы останетесь на Западе и достать вас будет непросто, обвинение предъявляется Рахили Ильиничне. Мера пресечения, сами понимаете, — содержание под стражей. Следствие у нас дело небыстрое. Может и год пройти, и два, и три. Согласитесь, Русланов, три года в Бутырках для вашей жены — слишком дорогая плата за вашу упертость, которую вы, вероятно, считаете принципиальностью.
— Знаете, подполковник, не стоило вам этого говорить. Не стоило, — повторил Асланбек. — Даже если вы об этом действительно думаете.
— По-моему, он вас пугает, — насмешливо заметил капитан Сонькин.
— А мы уже испугались, — согласился капитан Карпов. — У меня так уже поджилки дрожат.
— Итак, Русланов, выбор за вами, — подвел итог Литвинов. — И времени на раздумья у вас нет. Завтра утром эта банковская операция должна быть проведена, а вечером мы уже будем в Москве. Либо… Ну вы уже поняли, что будет, если вы откажетесь.
— Вы мои документы видели, — напомнил Асланбек. — Видели?
— Ну видели, — подтвердил Литвинов.
— А теперь я хочу взглянуть на ваши документы.
— Это еще зачем? — недовольно спросил Сонькин.
— Ну почему? Имеет право, — проговорил Литвинов, достал загранпаспорт и бросил его на стол.
— Меня не интересуют ваши загранпаспорта, — возразил Русланов. — Я хочу увидеть ваши служебные удостоверения. У меня есть подозрение, что вы не те люди, за кого себя выдаете.
— У нас нет с собой служебных удостоверений. Мы находимся в Вене в качестве простых туристов. Из конспиративных соображений, — объяснил Литвинов.
— В таком случае, господа, позвольте пожелать вам спокойной ночи. Будем считать, что наша встреча не состоялась.
— В Вене есть человек, который может подтвердить наши полномочия.
— Кто этот человек?
— Консул российского посольства. Устроит? — спросил Литвинов.
— Звоните, — кивнул Асланбек.
— Наберите телефон, который указан в объявлении, — посоветовал Литвинов. — Чтобы вы не заподозрили никакого подвоха. А потом дайте трубку мне.
— Посольство Российской Федерации. Консульский отдел, — прозвучал в мембране хорошо поставленный женский голос. — Чем мы можем быть вам полезны?
— Литвинов, — небрежно представился подполковник, перехватив трубку у Асланбека и переключив аппарат на громкую связь. — Соедини меня с консулом. Срочно.
— Консул посольства России. Слушаю.
— Привет, это Литвинов. Со мной рядом Асланбек Русланов. Тот самый. Подтверди ему наши полномочия. Объясни ему, кто мы такие.
— Я вас слушаю, господин Русланов. Что вас интересует?
— Я хотел бы знать, кем являются господа Литвинов, Сонькин и Карпов.
— Подполковник Литвинов, капитан Сонькин и капитан Карпов — сотрудники Федеральной службы безопасности России. Они выполняют специальное правительственное задание. Что еще вас интересует?
— Больше ничего. Спасибо, — сказал Асланбек.
— Убедились? — спросил Литвинов.
— Да.
— Решение приняли?
— Да.
— Какое?
— А какое решение я могу принять? — разозлился Асланбек. — Вы же не даете мне выбора!
— Не даем, Русланов, не даем, — согласился Литвинов. — Потому что у нас тоже нет выбора.
— Сразу видно — математик, — одобрил капитан Сонькин. — Умеет быстро считать.
— Во сколько открывается банк? — спросил Литвинов.
— В девять.
— Значит, ровно в девять мы будем в банке. Из номера никто не выходит. Ночуем здесь.
— И без глупостей, Русланов, — хмуро предупредил капитан Карпов.
4
На следующий день в начале десятого утра по мраморным ступенькам центрального подъезда банка «Кредитанштальт» поднялись четверо мужчин, настолько отличающихся от обычных утренних посетителей банка, что на них невольно обращали внимание. Приличные, но вполне заурядные костюмы московских оперативников по сравнению с одеждой Асланбека казались унылым тряпьем, купленным на дешевой распродаже. Он надел белый костюм от Гуччи с отделанными белым атласом лацканами пиджака и укороченными, тоже отделанными атласом рукавами. На шее, под широко распахнутой черной рубашкой апаш, поблескивала золотая цепочка тонкой работы. Запястье левой руки украшал золотой «роллекс». В модной, трехдневной небритости бороде поблескивали серебряные нити седины.
Он весело поздоровался со швейцаром, сделал ручкой хорошенькой операционистке, выглянувшей из-за своего монитора, чтобы получше рассмотреть этого шикарного мужчину, дружески приветствовал менеджера отдела, курировавшего операции с Россией.
— Возникла необходимость в небольшом трансферте, — сообщил он, даже не удосужившись представить своих спутников.
— Сумма?
Асланбек наклонился над его столом и на перекидном календаре написал цифру. Глаза менеджера уважительно округлились.
— Господин Русланов, такие операции идут через вице-президента. Сейчас я провожу вас к нему, только сделаю один звонок. Пройдите, я вас догоню.
Вице-президент банка, предупрежденный звонком менеджера, уже поджидал клиента на пороге кабинета.
— Мои деловые партнеры, — небрежно представил Асланбек фээсбэшников, слегка оробевших в солидных интерьерах банка. — Вы знаете, какого рода операцию я намерен совершить?
— Да, мне доложили. Уважаемый господин Русланов, не в наших правилах вмешиваться в дела вкладчиков, но позвольте спросить: вас не устраивает уровень услуг, который мы предоставляем своим клиентам?
— О нет, все в порядке, — заверил Асланбек. — Ваш банк — лучший из всех, что я знаю. Это просто небольшая деловая операция. И только. У меня были некоторые сомнения в ее целесообразности, но мои партнеры привели мне убедительные аргументы. Я бы даже сказал: весьма убедительные.
— Когда вы намерены осуществить перевод?
— Немедленно.
— Боюсь, что подготовка документов потребует некоторого времени. Ваш паспорт и банковскую книжку, пожалуйста. Не соизволят ли господа подождать в гостиной? Это займет не более получаса. Моя секретарша предложит вам кофе. Пройдите, пожалуйста, сюда.
Он ввел Асланбека и его сопровождающих в примыкавшую к кабинету гостиную с черными кожаными диванами и старинными гравюрами на стенах, еще раз извинился и вернулся в кабинет.
Фээсбэшники от кофе отказались, а Асланбек попросил эспрессо и к нему рюмку старого коньяка. Все это он получил вместе с обворожительной улыбкой секретарши и удобно расположился в глубоком кресле, приготовясь с удовольствием провести последние полчаса своей свободной и спокойной жизни.
