но поднимая в очередной раз табличку и выкрикивая свою цену, я ощущал как колет в спину Прозрение.
Одному нечего было и пытаться провернуть подобное. Уверен, наглый Предводитель, которого никто и знать не знает в этой части Пояса, даже не сумел бы дойти от аукциона до портала, исчез бы в одном из проулков. И местная стража бы прикрыла глаза, а может быть, и даже поучаствовала. Но я ведь был не один.
Мощь подлеченого Седого, который сейчас и не думал скрывать силу, ощущали все.
— Молокосос, знай своё место. Этот эликсир должна купить наша семья, семья Витран. Ты услышал меня?
Спину опять ужалило холодом. Или не все ощущали? Или ощущали, но считали, что сумеют справиться? Семья Витран? Не помню её в списках, что давал мне Седой. Они точно не из тех, кто нам не по зубам. Надеюсь, семья Витран, это вы будете теми, кто позарится на то, что я скупил.
Седой изумлённо вскинул брови, поднялся с кресла и шагнул к перилам.
— Что ты там вякнул?
Теперь брови вскинул я. Седой в образе Вартуса из моей деревни или собрата Гунира — такого я ещё не видел.
— Кого ты назвал молокососом? Моего молодого господина? Ты кто такой, чтобы ставить ему условия? Витран? Кто вы такие, Витран? Первый раз слышу про такую семейку. Знай своё место!
Судя по ощущениям, последние свои слова он сопроводил духовным ударом. Сжатая в тугую волну мощь разорвала гул мыслеречи вокруг, едва-едва не качнула сам воздух. Всей троице в той ложе, откуда мне угрожали, — мужчине средних лет и двум старикам с сединой — поплохело — они побледнели, пошатнулись, вжимаясь в спинки кресел. А меня тут же отпустило Прозрение.
— Уважаемые! Уважаемые! Напоминаю, что вы на аукционе Лазурных Облаков. Здесь вы должны соблюдать установленные правила и приличия! Обеим ложам выношу предупреждение. Если подобное повторится, то я попрошу вас покинуть наш аукцион.
Люди внизу закрутили головами, пытаясь понять, к кому обращается ведущая.
А я с новым интересом оглядел её саму. Ещё один довод к тому, что она Властелин. Седой, судя по вкладываемой в мыслеречь мощи, не особо старался сделать её тайной, но даже так — уловить чужую речь Предводителем? Не талант же она, подобный мне? Снова скользнул взглядом по кольцу. Украшение или артефакт?
Седой чуть склонил голову, прижал кулак к ладони:
— Красавица, прошу простить мою вспыльчивость. Готов расплатиться за неё ужином и вином.
— С обиженными?
— С тобой.
Ведущая мило улыбнулась и повела рукой:
— Надеюсь, этого не повторится.
— Я снова не начну первым. Ничего не могу обещать, вдруг вечер тебе понравится?
Ведущая опять улыбнулась и громко спросила:
— Кто-то хочет перебить цену лечебного зелья? Раз, два… Смелее? — мужчина из ложи Витран сверкнул глазами, но смолчал и не стал снова поднимать свою табличку. — Нет? — печально переспросила зал ведущая. — Тогда… Три! Продано молодому господину из ложи сорок два!
Едва Седой опустился, я с изумлением спросил его:
— Это что сейчас было?
— Ой, молодой магистр, раз сам сидишь, молчишь, то не мешай мне развлекаться. У меня работа, у неё работа, но разве это может помешать перекинуться парой фраз?
Я хмыкнул себе под нос, скорее, даже в маску, и оставил при себе очередное размышление о том, что излечение Седого меняет его не только внешне.
Только поморщился, глядя, как он оглаживает свою щетину и спросил уже про неё:
— Почему ты не заставишь её не расти вообще? Почему остановился на середине?
Он фыркнул:
— Что бы ты понимал! Это как раз та длина, что нравится женщинам, не колет и добавляет мне привлекательности.
— Это они тебе так сказали?
— Молодой магистр, такими вопросами ты только выдаёшь отсутствие опыта в подобных вещах. Но ничего, когда у нас будет больше свободного времени, а наш город немного наберёт сил, я сразу же займусь и этой частью твоего образования.
Я, давно не получавший такого отпора, со времён, наверное, Фатии, смутился и не нашёлся со словами.
Словно по заказу, ведущая, спасая меня, сообщила:
— А теперь мы начнём торги за зелья Древних! Очень редкие лоты, которые становятся всё реже и дороже с каждым годом. Поверьте, наш аукционный дом немало заплатил, чтобы доставить сюда эти сокровища.
Зал загудел, оживившись и позабыв о короткой ссоре, разыгравшейся на их глазах. Мы с Седым переглянулись. У каждого из нас были большие планы на эту часть аукциона. Жаль только, что полного названия алхимии Древних в описании лотов не значилось. Сидишь теперь, гадаешь, ждёшь полного именования каждого редкого лота.
— Лот номер девяносто семь! Зелье Небесных Слёз!
И ждёшь не зря.
Седой снова глянул на меня и я протянул ему свою табличку с номером ложи.
Если оно на аукционе всего одно, то я даже не подумаю влезать. Мы это обсудили и я не изменил своего решения.
Что такое невосстановленные два года в сравнении с сожжёнными годами Седого, которые не в силах вернуть никакое моё лечение души и потерянные года его товарища Келлера. Если уж прийти в Орден и начать уговаривать там всё бросить, в глазах всех предать Орден и пятьдесят лет служения, то приходить и уговаривать нужно не с пустыми руками.
Седой ухватил круглую табличку за ручку, благодарно кивнул и внешне спокойно откинулся на спинку кресла.
— Начальная цена двадцать четыре тысячи духовных камней высшего качества.
Я покачал головой. Как сильно взлетели цены. Во Втором поясе у меня тоже были большие духовные камни, когда я пришел в Торговый Павильон города Тысячи Этажей. Здесь это совсем другие духовные камни и, если я верно понимаю, озвученная сейчас цена вчетверо больше, чем цена в Торговом Павильоне города Тысячи Этажей. Неплохо заработали на этом зелье.
