этой толстой корке спеклась не только ее кровь. И она казалась слепой: глаза цвета той же старой бронзы сливались с прядями волос.
- Мне мало, - едва слышно прохрипело чудовище. - Дай мне нож, счастливчик.
Он не шевельнулся.
- Значит, я безумна? - она улыбнулась и со рта посыпались бурые струпья.
- Нет. Но так нельзя. Нужно собрать бойцов. На Дальней полный десяток, Южный Угол, наверное, уцелел. Нужны люди, оружие, припасы, лошади...
- Стая уйдет, - напомнила женщина.
Он знал, что так и будет. Догонять Стаю отрядом в два десятка бойцов - безумие. Диких не меньше сотни, они захватили лошадей, много провизии, возможно, угнали из деревень носильщиков...
- Это путь к смерти. И не очень быстрой смерти, - сказал всадник. - Безумие.
- Хорошо, что ты называешь вещи своими именами, - похвалила бывшая леди Биговой. - Дай мне нож и забудь обо мне.
Он молчал. Всаднику было уже двадцать два года, он много раз ходил в Дарковы Пустоши и знал, что некоторые вещи забыть невозможно. А этот хрип черного рта уж точно.
- Ну?! - потребовала она, протягиваю руку с содранными ногтями. - Нож!
Он вынул нож из ножен, сдернул с женщины одеяло, сложил вдвое и прорезал щель для головы. Мертвая-Без-Рукава дала одеть на себя куцый плащ-одеяло, позволила подпоясать узким неудобным ремешком. Теперь ножны с ножом висели у нее на бедре.
- Пойдем по тропе, срежем до самой Кошачьей Гати, - он повернулся и поманил коня. - Сесть в седло можете?
- Не сегодня, - прохрипела бывшая леди. - Значит, ты со мной?
- В Заозерье выдастся мерзкая зима. Мне неохота столько работать.
- Хитрец, - кашлянула-засмеялась она. - Если мы сделаем, что должны и вернемся, ты не пожалеешь.
Всадник пожал плечами - они оба знали, что не вернутся.
Они прошли по дороге и свернули на восточную тропу. Ночевали уже вблизи Кошачьей Гати. Спешить и сразу выходить на Болотную тропу не следовало: там огонь виден издалека, а Стая не слепая.
Он сидел у крошечного костра, бывшая леди, укрытая его плащом спала по другую сторону огня. А может, она и не спала: ее дыхания и стонов Всадник не слышал. За полночь тучи закрыли луну и Темную Сестру, закружился легкий снег. Булькала вода в котелке, кроме горсти липовой заварки и двух охотничьих, пропитанных топленым салом, сухарей, в походном мешке ничего не было. Запасную рубашку Всадник уже отдал спутнице. Лук, колчан, десять стрел, короткое копье и нож...
Он размышлял о том, чем починить ее обувь - нарядная тонкая кожа туфель, вовсе не подходящая для ходьбы по мерзлой тропе, уже порвалась. Кружились и ложились на плащ невесомые снежинки, спутница казалась умершей, и от этого было спокойнее. За весь путь она лишь раз нарушила молчание и спросила, как зовут коня. Гнедого звали Редис и его следовало беречь. Люди вольны выбирать смерть, но живому мерину нужна попона, корм и отдых. Он не виноват в легкомыслии лордов и стражников Заозерной.
Перед рассветом появились звезды, и стало совсем холодно. Всадник ежился у огня. Если удастся пережить день, ночевать придется под одним плащом. Но в следующую ночь, не в эту.
Еловые лапы тронула серость рассвета, Мертвая-Без-Рукава попыталась сесть на своем ложе из лапника и не смогла.
- Помоги.
Он помог ей сесть и протянул котелок с душистым кипятком.
- Нужно вставать, - она сплюнула вязким и черным. - Попью на ходу.
Она все-таки встала и пошла по тропе - скрюченная и косолапая, бережно прихлебывающая из котелка. Редис и Всадник двинулись следом. Вскоре первые солнечные лучи коснулись верхушек кривых елей, на хвое засверкал иней - ледяное дыхание мертвецов Биговой башни и иных павших твердынь долетело и сюда. Всадник знал, что за Стаей следует гораздо больше людей, чем двое живых, шагающие рядом с Редисом.
Они вышли к брошенному Стаей лагерю рядом с Кошачьей Гатью. Тут оказалось много сокровищ. Всадник рылся в тряпье, собирал рассыпанное зерно и овес, Мертвая-Без-Рукава сидела на дырявой корзине, пыталась думать и не смотреть в сторону брошенных у кромки болота раздетых тел. Стая, столь же жадная сколь и дикая, избавлялась от ненужных пленников.
- Они потеряли топор, - Всадник положил столь необходимый инструмент на кучу не потраченного врагами хвороста.
Мертвая-Без-Рукава смотрела на находку: топор был самый обычный, деревенский, из паршивого железа, с грубоватой рукоятью.
- Подарок богов, да, Всадник?
- Наживка. Или подачка.
- Не побрезгуем. Нужно идти.
Мужчина присел перед нею и принялся осторожно снимать остатки обуви с распухших ступеней.
- Не сегодня. Вам нужно отдохнуть. Завтра сядете на коня и мы наверстаем упущенное. Стая идет медленно.
- Они уйдут. А я, если буду сидеть, могу не встать.
- Завтра. В седле. Это будет быстрее. И мне нужно собрать все съестное. Это
