разжимал кулаки мужчина. — О-о-о, эти руки любят убивать, да-да, хе-хе. Ломать, резать. Я буду полезным духом, ага.
Еще один прокаженный… Но это безумие… Вновь я вспомнил первую пришедшую на ум идею, когда услышал про Марьяж.
— Не понимаю, — скривился я. — Какой смысл…
— Убивать! — стукнулся он лбом о прутья. — Я буду убивать людей и дальше! Хе-хе! Вот это шутка. Ха-ха! — И успокоился. — Да брось, парень, вы собираете Марк… Марна…
— Марьяж.
— Ага! Он самый! Ха-ха-ха! — Он знал про это.
Больше ничего не спросив, я пошел дальше. И с каждым шагом моя уверенность крепла. Черт. Может, правы Ученые Духа. Внутри прокаженных сидят звери. Ведь когда моя персона подошла к капитану…
Он поморщился, а Асити улыбнулась в ответ.
— Разговор удался? — заметила Вердо мое возбужденное состояние.
— Да.
Дэлакру пошел к выходу первым.
— И еще, — сжимаю трость покрепче. — Я решил. — Хищная улыбка. — Я хочу собрать пять карт, пять духов. Собрать Марьяж… только из прокаженных.
— О-о-о, — буквально засветилась изнутри Асити. — Дерзко! — облизнула она край губы.
Глава 22
Набирая силу
Прошел еще день. И сутки не были потрачены впустую: Асити, найдя место за городом, устроила тренировочный бой между Крысом и Фехтовальщиком. Ну, как бой?.. Диги пытался хотя бы оцарапать рыцаря, а тот только уклонялся да давал пощечины моей животинке. Хм. Если духи умеют запоминать, умеют учиться чему-то большему, чем их способности и характеристики… Это пойдет на пользу.
Еще мы вновь уделили внимание работе по быстрому извлечению карты. Ух! Это целое искусство, пальцы сломать можно. Но с каждым разом получалось все лучше и лучше.
Я спрятал, подогнул, вернул. И по новой. Когда начало получаться, Альберт достал из своего измерения хитрый механизм. Он крепился на предплечье и буквально выстреливал карту к ладони. Сама Асити таким не пользовалась, но для меня… Пока пойдет.
Этой ночью тренировка меня вымотала, потому другие «уроки» отложили до следующей. Как сказала сама Асити: «Мера — хорошее слово».
И ведь все равно спали на одной кровати.
Новый рассвет.
Я немного нервничал. Пробовал застегнуть пуговицы, а руки дрожали.
— Привыкай к всеобщему вниманию, — помогла мне учитель. — Чем дальше, тем больше глаз ты будешь приковывать. Как хороших… так и плохих.
— Обязательно делать это на том же месте? — выдохнул.
— Само собой! — щелкнула Ли Вердо по моему уху. — В момент смерти — самая яркая искра из всех возможных.
Да. Сегодня день казни Мэри. Судебный процесс в её случае оказался слишком быстрым. Жертвы были найдены, вина доказана. Толпа жаждала крови. Еще и влияние госпожи убрало несколько бумажек.
— Насчет второго ты точно уверен? — набросила накидку Вердо. Смотрела в зеркальце, проверяя макияж.
— Точно, — оставался тверд я.
Не просто день казни. Это разоблачит Асити перед Синими, но я получу две карты разом. Она готовилась приступить к следующему этапу своего плана. Двойная казнь. Мэри и заключенного, у которого даже нет имени.
— Тогда вперед! — легонько подтолкнула она меня к выходу. — Время набирать силу.
Улица, следующая — ближе к главной площади. Мы с Асити шли прогулочным шагом, чтобы пропустить пылкие речи священников и зачитывание приговора. И вот… Огромная толпа, сотни людей. Крики заполняли воздух.
— Горите в аду, мрази!
— Убийцы!
С трибуны, собственно, вещал старичок в рясе. Целое шоу.
— Святая Мария плачет, глядя на оболочки этих людей! — тыкал он посохом в смертников на эшафоте. Мэри и заключенный. Они стояли на коленях, перед ними — грязные металлические ящики. У каждого ждал палач с топором на плече. Лица приговоренных скрывали мешковатые маски синего цвета. — Не будет раскаяния! Не будет…
— Ох, каждый раз… — закатила Асити глаза. — Любят мариисты театральщину похлеще Шутов принцессы. — Ей явно не нравилась святая церковь. Хотя саму богиню учитель уважала.
Стоило нам подступить к задним рядам «зрителей», как они начали растекаться в стороны, постепенно создавая проход. Когда речь закончилась, я уже стоял в нескольких метрах от эшафота. Будущие духи заметили меня, когда с них сорвали мешки.
— Хе-хе-хе, — оскалился заключенный.
— Господин, — кивнула Мэри.
В обоих не было и капли страха. Они готовились принять судьбу. Смерть. Служение.
Асити взглядом отыскала капитана. Он уловил посыл, что-то скомандовал своим людям. Из-за раздражения постоянно морщился. Еще Вердо задержала взгляд на ком-то в стороне, я не успел разглядеть, на ком именно. Но не было времени сконцентрироваться.
— Последние слова, дети ада? — сделал религиозный жест священник. Прямая ладонь ребром к груди.
— Ха-ха-ха! — сплюнул заключенный и получил удар по голове.
— Пока есть жизнь, есть надежда, — опустила Мэри голову на ящик. — Но теперь… Есть только карты.
— Хе-хе, еще увидимся, сучары!
Заключенного грубо прижали к ящику, обмотав его шею цепями.
Священник кивнул. Начал пристукивать посохом. Толпа стихла, слушая медлительные удары. Очень быстро мое сердце вошло в один ритм с этим стуком. Я достал две карты. Движением пальцев разъединил их.
Посох стучал. Ускорял темп. Палачи развернулись, занесли топоры.
Посох отбивал звук, как боевой барабан. Позолоченные кольца на верхушке создавали звон.
— Ка-а-а-азнь! — громко прокричал старик.
Одновременный удар! Топоры опустились, головы упали с плеч, хлынула кровь, мертвая плоть осталась лежать на ящиках. Обмякшие тела завалились набок. И только народ взвыл от триумфа справедливости…
— ЗАХВАТ! — мой голос был громче воя толпы.
Вспышка!
Испуганные возгласы. Стража не дернулась: была предупреждена. А священник не мог поверить своим глазам.
Сочащаяся дымка из мертвых тел собралась
