меня изнутри, заставляла чувствовать, сводила с ума.
— Мяв, — кошка обеспокоенно заглянула в мое скривившееся лицо.
— Ничего, все хорошо, — цеплялась за дерево, пытаясь взять воздух ртом и стараясь прийти в себя.
«Ничего хорошего! Ничего!», — била кулаком в него. Кожа раздиралась, но это ноль по сравнению с тем, что я сейчас чувствовала.
Удар.
Еще один.
Кровь капала на землю, окрашивая пару зеленых листов в уродливый коричневый цвет.
Не помню, как добралась к себе и свалилась на диван, уходя в сон. Так было всегда, когда навещала их, так будет до тех пор, пока я…не выберусь из плена.
«Сильвия, милая, раз за разом я буду убивать все что дорого тебе», — Грегори на протяжении многих лет сдерживал обещание, старательно портя мне жизнь.
Нет! Нет! Нет! Отключить все чувства! Мне ничто не дорого, я сама по себе, остальные пусть живут, как хотят. Нельзя привыкать, нельзя чувствовать, нельзя!
* * *
Я всегда принимала прохладный душ, он расслаблял, успокаивал и давал какую-то немыслимую бодрость уставшему телу. Но несмотря на это, воздух обжигал, в плотной влажности помещения казалось, что жар убивал медленно, прямо как хороший яд.
Молча подхватила бутылку и прямо с горла, не теряя времени на разливание в бокал, опустошила до дна. Девочки шумели, Рита варила хамру для постоянного клиента, у нее сегодня пожилой лорд Файдон, мужскую силу которого приходилось поддерживать специальным афродозиаком. Напиток выглядел как обычная вода, на вкус, в принципе, был таким же, аристократ мог без стыда пить его даже при друзьях, не боясь быть обнаруженным. Риту, конечно, за содействие благодарили суммой, превышавшей ее месячный заработок. Все оставались довольны.
Не прихорашиваюсь, не жгу волосы для того, чтобы выглядеть невинным ангелом с кудряшками, просто иду к гостям. Все действия доведены до странного автоматизма годами жизни в плене. Вижу гостя получше, отдаю Сарике, внушаю Зинар, чтобы не злорадствовала, а дальше нахожу себе партнера или жду, пока обратят внимание, но сегодня план разрушил Тамби, явившийся вечером и сразу снявший меня на всю ночь.
— Что ты делала с Реневальдом сегодня? — наконец, он сказал хоть что-то, а не продолжил клевать злым взглядом. Мысли были и того хуже, но я заранее заглушила все что можно, оставляя легкие отголоски чужого сознания.
— Лорд, я выполняю поручение вашего отца, нужно сделать все, чтобы лорд Дисад был доволен мной, — глупо похлопала ресницами.
— Я не могу видеть тебя рядом с ним. Думал, эти чувства исчезли за годы проживания во дворце, Сильвия, — почти стонет он. — Все вспыхнуло с новой силой, как снова увидел тебя. Ты не такая, как все, другая. Мне плевать, сколько мужчин у тебя было, но я хочу стать для тебя единственным.
— С моим родом деятельности это невозможно, лорд, — едва заметная грусть проскользнула на лице.
Он так думал. В реальности не было ничего, я оставалась холодна к этим глупым признаниям. Слушать его любовные излияния казалось пустой тратой времени, усыплю быстро и займусь своими делами.
— Назови меня по имени, Сильвия, — хрипло прошептал он. — Один раз. Ты называешь по имени отца и Даниэля, но меня никогда, — запрокидывает голову назад.
Тамби нужно было держать на расстоянии, чтобы подстегивать интерес, Грегори же нравилось, когда из моих уст звучало его имя, а с Даниэлем никаких комментариев — он являлся моим отражением.
— Не могу, мой лорд, вы ведь наследник, мне стыдно будет смотреть вам в глаза.
— Тогда почему ты зовешь отца? — сжал мою шею. — Вы с ним спите?!
— Потому что я знаю, за кем будущее, — ответила с усмешкой, намекая на наследника в лице Тамби. Лесть ему не понравилась.
— Ответь на вопрос, не скрывай!
— Нет, мой лорд, маркиз Дисад, как вы знаете, любит интим, если девушка чувственна и по своей воле желает его.
— Так ты не желаешь, — с заметной радостью протянул он.
«Никого».
— Только вас, — дальше сделала вид, что смутилась и опустила глаза в пол. — Простите, я не сдержалась.
— Рад, — только и бросил Тамби, а дальше вцепился в мой рот поцелуем.
Целовать шлюху считалось чем-то предрассудительным, оно и понятно, через наши рты проходила сотня членов, и мужчины брезговали. Грегори в качестве издевки мог позволить подобную вольность по отношению ко мне, отлично зная, что я считалась суррогатом ночной бабочки, но Тамби ведь не был в курсе…И его это не остановило. Мальчишка, казалось, действительно влюбился.
Не ожидала подобной прыти от Тамби, и как только я собралась предотвратить это, мужчина резко подхватывает меня за бедра и буквально припечатывает к стене. Он бесцеремонно исследует мой рот, не давая прийти в себя, прожигая страстью, безжалостно клеймя горячими губами. Руки его проводят по моему телу, стягивая платье вниз и обнажая грудь.
— Тамби, стой! — положила ладони ему на плечи, пытаясь отстранить. Не слушает, к контролю над таким количеством страсти я оказываюсь не готова.
На груди оказывается ладонь. Пальцы немного сминают сосок, вынуждая трепетать все внутри от нарастающего возбуждения. Кожа горит, тело напряжено, я как натянутая пружина. Но мышцы постепенно сдаются. Расслабляясь.
Кровь струится по венам, гулким звуком отдаваясь в ушах, вынудив забыться и забыть о своих мыслях. Иногда такое могло произойти: в бордель нередко приходили мужчины, не извращенцы и моральные уроды, а те, с кем хотелось бы по-настоящему. Отдаться, уняв жар внизу. Раздвинуть ноги, впуская в себя. Что-то не позволяло. То ли на подсознательном уровне не желала их, то ли просто боялась. Наверное, все же второе, где-то в глубине души случай с Даниэлем оставил след на моей психике. Теперь же я готова принять его брата, испытать наполненность, которая обязательно сопроводит проникновение. Почувствовать его внутри себя.
Я ведь испугалась даже герцога, дрожала от страха на чужих коленях, хотя его прикосновения были вполне невинными — скорее, страх перед надвигавшейся ночью, вынудил вести себя, как трусиха. А теперь млела от касаний Тамби, терпела его грубоватую ласку, ожидая продолжения.
Чистый интерес, каким был бы герцог в постели? Отличался бы он Тамби простым желанием присвоить и удовлетворить себя или все-таки постарался бы
