мой психолог, я выпустила из легких весь воздух, и следующий вдох пришел сам собой. Натаниэль положил свободную руку мне на поясницу и прочистил горло.
– Ладно. Кажется, на приветствия МАК выделила четыре с половиной минуты, и нам нужно идти по расписанию.
С галерки раздался смех. В том числе рассмеялись и работники «Лунетты», которые задержались, чтобы увидеть Натаниэля. Я отпустила руку мужа и отодвинулась.
– Следуйте за мной, «пчелка» ждет нас. Члены марсианской экспедиции будут рады вас всех видеть.
Во время Рош ха-Шаны не следует работать. Но, по крайней мере, я была не одна.
* * *
Натаниэль распределил свою команду по кораблям. Не знаю, кто принимал это решение, но Натаниэль вместе с «Пузырем» осматривал не мой корабль, а «Пинту». Остальных он отправил на «Нинью». Опять же, не знаю, кто так решил, но без моего внимания не остался тот факт, что Тэня отправили на наш корабль «равенства порознь».
День был длинный и настолько скучный, насколько вообще можно этого ожидать от инспекции. Кажется, самым веселым был момент, когда Тэнь обнаружил шоколадную заначку Рафаэля и пригрозил ее тоже «проинспектировать». У нас в команде все было стабильно, во всяком случае, в отношении рабочих моментов.
Поговорить с Натаниэлем наедине мне удалось только после инспекций, совместного ужина и очередной пресс-конференции. Когда, наконец, такая возможность появилась, я втащила его в «пчелку». Крошечный шаттл, по сути, представлял собой трубу с защитным покрытием, двигателем и сиденьями. Бесспорно, в нем была и система жизнеобеспечения, но он был рассчитан на перемещения по безвоздушному пространству и входа в плотные слои атмосферы попросту бы не пережил.
Я включила вентиляторы, которые гоняли воздух со станции, и закрыла герметичный люк. Натаниэль подплыл ко мне сзади и притянул к груди. Он обвил меня руками и зарылся лицом мне в шею. Все тело ломило от тоски по нему.
Его дыхание согрело мне щеку, и тонкие волоски на задней стороне моей шеи зашевелились.
– Насколько все плохо с де Бером?
Я развернулась в его объятиях, и от этого движения мы начали медленно кружиться в проходе.
– Так ты поэтому здесь?
Натаниэль одарил меня знакомой усмешкой и нащупал молнию на моем летном комбинезоне.
– Ну… У меня были и другие причины.
Я закатила глаза, хотя мой внутренний двигатель тут же завелся.
– А я подумала, ты прилетел на Рош ха-Шана.
– Так удачно совпало, – он провел большим пальцем по моей ключице. – Ты же знаешь, что еврей из меня никудышный.
– И как ты вообще собираешься терпеть три года?
– Не знаю, – он вздохнул, а потом зацепился ступней за одно из кресел, перестав вращаться. – Расскажи мне про де Бера.
Я продолжала вращаться в невесомости и пролетела мимо него. Одной рукой я зацепилась за предплечье мужа и замерла на месте.
– Думаю, он не будет доставлять проблем, когда мы улетим. То есть он все равно сможет вести себя как последняя сволочь, но у него не будет столько возможностей кому-нибудь напакостить, как сейчас.
– Да… Жаль, что ЮАР не отправила кого-то другого, – Натаниэль дернул молнию на моем комбинезоне, и я ощутила желанную прохладу. – Хотя бы на «Пинте» он второй пилот.
– Бенкоски будет за ним следить. – Во всяком случае, я на это надеялась. Свободной рукой я провела по плечу Натаниэля и нащупала пуговицы его рубашки. – Я же тебе сказала, что все нормально.
– А потом в ЮАР вышла та статья, и весь кипиш вокруг чернокожих космонавтов начался снова. Клемонс…
– Только не говори, что ты ему что-то сказал.
Натаниэль наклонился ко мне и начал водить носом по моей обнаженной коже под ключицей.
– А ты думаешь, как я попал обратно в инспекционную группу?
– Если бы я хотела, чтобы ты… Погоди. Что значит «обратно»?
Он стянул костюм с моего плеча. Засунув палец под бретельку моего бюстгальтера, он чуть поморщился.
– А. Когда тебя назначили на экспедицию, все пришли к единодушному мнению, что наши отношения могут привести к тому, что у меня изменятся приоритеты.
– Они тебя совсем не знают.
– Нет. Они меня знают. Я бы принес в жертву всех членов экипажа, лишь бы обеспечить безопасность тебе.
Он сдвинул бретельку вниз, провел рукой по чашечке, а потом скользнул внутрь, обхватив ладонью мою грудь.
– Ты не должен делать для меня исключений.
– Я пытаюсь, но это просто невозможно. Поэтому-то мы и Кармуша отстранили от многих задач, когда Хелен была в команде.
– Пожалуйста. – Я прижалась ближе к мужу и поцеловала его в шею. Сейчас, находясь к Натаниэлю лицом, я наконец ощутила знакомый запах. – Работать в команде сложнее, когда есть любимчики.
Натаниэль дернул вниз другой рукав моего летного комбинезона. В его движениях не было нежности и изящества. Нас тут же отбросило от кресел, и мы поплыли по центральному проходу.
– Мне разрешили сюда прилететь только потому, что Клемонс знает: если не считать тебя, для меня нет ничего важнее, чем убедиться, что команда долетит до Марса и успешно вернется назад.
Я высвободила руки из рукавов, чуть дрожа в прохладном воздухе. Хотя, может, я дрожала, потому что мой муж проводил руками по моей спине, по талии, по груди, а потом повторял эти движения по кругу. Разве можно чувствовать озноб и жар одновременно?
– В таком случае, у нас здесь конфликт интересов. Потому что мне кажется, что успешный полет команды до Марса и обратно куда важнее меня.
Натаниэль поднял голову.
– И важнее меня?
Ей-богу, я замешкалась с ответом.
Он округлил глаза, а потом рассмеялся.
– Что ж, наверное, стоило этого ожидать.
– Нет… – Я взяла обе его ладони в свои и поднесла к губам. – Не в этом дело. Просто я не могу представить ситуацию, где мне пришлось бы выбирать между твоей жизнью и их. А ты можешь с этим столкнуться.
– Да. – Он изучающе смотрел на меня своими голубыми глазами. Не знаю, что он хотел увидеть. – Могу. Прости.
Рош ха-Шана – время прощения и искупления. Время радости и созерцания. Остаток времени мы посвятили всему этому. Разговоры нам для этого не понадобились, хотя и в тишине мы не остались.
Зато Паркер был прав: «пчелка» была звуконепроницаемой.
Глава тринадцатая
14 КОСМОНАВТОВ МЧАТСЯ К МАРСУ
НА СКОРОСТИ 58 000 КМ/Ч
Автор: Джон Ноубл Уилфорд
Специально для «Нэшнл Таймс» Канзас-Сити, штат Канзас, 19 октября 1962 г.
Сегодня вечером четырнадцать космонавтов, вошедших в состав первой экспедиции на Марс, взмыли в черную пустоту космоса. Впервые в истории человечества им предстоит оказаться на другой планете. Когда три корабля марсианского флота запустили свои мощные двигатели, с Земли казалось, будто яркие звезды кружат по ночному небу в строгой симметрии. Запуск этих двигателей знаменует собой начало самого далекого путешествия, когда-либо совершенного человеком. Выполнив почти два оборота по орбите, чтобы набрать скорость до невероятных 58 000 километров в час, ракеты-носители вывели корабли с околоземной орбиты и направили их в сторону Марса. Чтобы добраться до красной планеты,
