— Всемогущее Небо! — возопил Чао Тай. — Это опять несносные двойняшки!
Даньязад выпустила его из объятий. Тао Гань поднял фонарик. Свет выхватил из темноты бледные личики и обнаженные до пояса тела близнецов, сплошь покрытые царапинами и синяками.
— Эти демоны хотели нас обесчестить! — зарыдала Даньязад.
— И вдобавок по отдельности! — с усмешкой заметил Чао Тай. — Так что у вас не осталось бы даже совместных воспоминаний! Говорите, как вас угораздило сюда попасть?
Дананир вытерла слезы.
— Это Даньязад во всем виновата! — крикнула она. — Она дразнила меня! — Девушка бросила на плачущую сестру гневный взгляд. — Мореход не вернулся домой к вечерней трапезе, и мы решили съесть по миске лапши на рынке. Потом Даньязад сказала, что тут полно духов, а я возразила, но она принялась настаивать на своем и заявила, будто я ни за что не посмею сюда пойти. Вот мы и отправились в путь, проскользнули мимо домика смотрителя и наспех оглядели первый проход. И только решили убраться из этого окаянного места, как вдруг, словно из-под земли, выскочили два уродца и погнались за нами. Мы быстрее зайцев рванули от них и спрятались в этой комнатушке, но карлики вломились туда силой. Один схватил мою сестру и потащил в комнату напротив, а второй повалил меня на стол и начал срывать шаровары. — Придерживая разорванную одежду, Дананир с довольной улыбкой добавила: — А когда этот урод попытался поцеловать меня, я ткнула ему пальцем в правый глаз!
— Негодяи все время изрыгали ругательства и бормотала на каком-то кошмарном языке! — жалобно протянула Даньязад. — Это наверняка были духи!
— Ну нет, уж этот-то урод точно человек, раз ему можно было сломать спину, — возразил Тао Гань — он как раз осматривал распростертое на дорожке тело. Чао Тай узнал эту сморщенную обезьянью мордочку: высокие скулы, плоский нос и низкий, покрытый морщинами лоб.
— Это один из речных людей, — пояснил он Тао Ганю. — Они снова охотились за слепой девушкой. Видимо, рассчитывали покончить с ней здесь, прямо на террасе. Однако убийц погубила похоть. Ну ладно, давай проводим этих не в меру любознательных девиц.
Обе девушки скрылись в комнатке и вскоре предстали перед помощниками судьи благопристойно одетые в цветастые курточки и шаровары. Обе кротко последовали за Чао Таем и Тао Ганем к дому смотрителя.
Они долго и настойчиво стучали в дверь, прежде чем тот явил опухшее спросонок лицо. Чао Тай объяснил, кто они такие, велел запереть ворота и ждать, пока стражники придут забрать покойника.
— И я надеюсь, им не придется уносить еще и тебя! — с угрозой добавил тайвэй.
Все четверо зашагали по улице, ведущей на юг, и довольно скоро добрались до усадьбы морехода Ни.
Мореход сам открыл ворота.
— Благодарение Небу! — с облегчением воскликнул он при виде близняшек. — Во что вы снова впутались девушки бросились в его объятия и, перебивая друг друга, затараторили на языке, который Чао Тай счел персидским.
— Отправьте их в постель, мореход! — перебил он девиц. — Эти юные особы едва не лишились сокровища, каковое принято называть «цветком девичества». Пожалуй, вам сегодня же следует лично позаботиться о том, чтобы эта опасность им впредь не грозила!
— Что ж, наверное, это неплохая мысль! — любовью глядя на воспитанниц, ответил Ни.
— Удачи вам! Только не позволяйте этим красоткам злоупотреблять своим новым положением! Мой старинный друг и, более того, побратим женился на таких вот близняшках. До женитьбы это был бесстрашный боец, гуляка и пьяница. И во что он превратился теперь, а, брат Гань?
Тао Гань скривил губы и удрученно вздохнул.
— И что же с ним такое? — с любопытством спросил мореход.
— Совсем превратился в развалину, — мрачно изрек Чао Тай. — до свидания!
Глава 19
Судья Ди сидел за письменным столом, делая какие-то заметки при свете двух светильников на высоких серебряных подставках. Отложив кисточку, он с удивлением воззрился на грязных и взъерошенных помощников.
— Где это вас носило? — осведомился Ди.
Чао Тай и Тао Гань, заняв привычные табуреты, подробно доложили о событиях в Экзаменационном дворце. Когда они закончили рассказ, судья стукнул кулаком по столу:
— То проходимцы танка, то арабские разбойники! Можно подумать, злодеи заполонили весь город и творят что захочется! Чем, во имя благого Неба, заняты люди наместника? — Судья усилием воли подавил гнев. — Покажи-ка мне эти карты, Таю Гань! — уже спокойно сказал он.
Прежде всего Таю достал серебряную клетку со сверчком и осторожно водрузил на край стола, затем вытащил карты и расправил их перед судьей. Сверчок громко застрекотал.
Ди недовольно покосился на клетушку и тут же стал изучать карты, то и дело потягивая себя за бороду.
— Это старые карты, — наконец подняв глаза, объявил он. — На этой изображен арабский квартал, каким он был лет тридцать назад, когда их корабли зачастили в город. Сделано это довольно точно, насколько я могу судить. А вот красный кружок, отметивший постоялый двор Чао Тая, нанесен совсем недавно. Девица эта не более слепа, чем я или вы, друзья мои! Нельзя ли заставить это назойливое насекомое заткнуться, Таю Гань?
Таю Гань спрятал клетушку в рукав.
— А те соглядатаи, что были отправлены за Яо Тайцаем, еще не вернулись? — полюбопытствовал он.
— Нет, — бросил судья. — Да и письмо из столицы так и не пришло, хотя время близится к полуночи!
Он умолк, погрузившись в глубокую задумчивость. Таю Гань поднялся и налил всем свежего чая. Едва они успели выпить по первой чашке, смотритель впустил в кабинет сухопарого мужчину в простом синем халате и черной шапочке. Усы его совсем поседели, но прямая спина и широкие плечи выдавали военную выправку. Когда смотритель удалился, он без всякого выражения начал докладывать:
— Господин Яо вернулся домой и съел вечерний рис один, в садовой беседке. Затем отправился во внутренние покои. Расспросив слуг, я выведал, что их господин собрал всех четырех жен и без всякой на то причины выбранил за безделье. Заявив, будто старшая госпожа виновата более других, ибо ей вменяется в обязанность следить за порядком, он велел прислужницам стянуть с нее шаровары и держать, пока хозяин дома собственноручно бил ее палкой по голому заду. После этого Яо кликнул шесть наложниц и объявил, что вдвое сокращает им жалованье. Далее торговец заперся в библиотеке и напился до бесчувствия. Когда смотритель дома уведомил меня, что господин Яо заснул, я пришел доложить обо всем достопочтенному господину.
— А нет ли каких новостей о Мансуре? — спросил судья.
— Нет, господин. Должно быть, он укрылся где-то за городскими стенами, так как мы прочесали арабский квартал вдоль и поперек, а стражники отыскали все захудалые постоялые дворы.
— Хорошо, можешь идти.
