присутствующие почувствовали, что от него исходит магнетическая сила — он словно гипнотизировал всех, кто находился на площади, заставляя затаить дыхание и ловить каждое слово.
— Мурскулы! — проговорил Ф’адук-Азамал, и звук его голоса заставил вздрогнуть каждого, кто его слышал. — Я вернулся! Вы больше не одиноки, кончился век сиротства нашего народа! Теперь я поведу вас к славе и вершинам духа. Вы видите, кем я стал! — при этих словах Великий Раджа приподнялся на задних ногах и развернул передние, демонстрируя покрытую костяными пластинами грудь. — Сможете и вы! Всё в нашем мире подвластно воле и разуму. Нужно лишь целиком отдаваться религиозным практикам и не переставать познавать себя! — Ф’адук-Азамал опустил «руки» и понизил голос. — Мурскулы! Я пришёл к вам не просто, чтобы помочь достичь совершенства. До этого ещё далеко. Сейчас настало время для решения насущных, неотложных проблем. Близится буря! — Великий Раджа сделал паузу, но никто не издал ни звука. — Легионы Тьмы хотят вторгнуться в наш мир и поработить нас, а заодно и всё человечество. Земля в опасности! — слова Ф’адук-Азамала падали, как стопудовые гири, и тонули в напряжённой тишине, царившей на площади. — Владыка Хаоса готов бросить против нас легионы ракшасов, ужасных тварей, не знающих пощады! Если он победит, наш мира на шестьсот лет окажется в его власти! — Великий Раджа возвысил голос, и теперь гремел с террасы, заставляя каждого мурскула чувствовать всю гибельность положения. Страх волнами разливался по площади, заставляя сердца мурскулов сжиматься. — Мы станем марионетками, слугами, надсмотрщиками и погонщиками! Наши души огрубеют, привыкнут к злу, которое будет твориться ежечасно, ежеминутно, и тогда возможность просветления будет утеряна. Мы заключим договоры со своими Драями, и их победа будет легка, потому что мы перестанем отличать добро от зла. А если не мы, то наши потомки, которые родятся в мире, которым будет править владыка тьмы! И я спрашиваю вас: можем ли мы допустить это⁈
В воздухе повисла пауза. А потом грянул гром: голоса тысяч мурскулов слились в одном-единственном слове «нет»! Они кричали так, словно от этого зависела их победа. Каждый хотел, что Ф’адук-Азамал услышал его, увидел, узнал, что он готов сделать всё ради того, чтобы не допустить воцарения владыки тьмы.
— Тогда возьмите в руки оружие!!! — прогремел Великий Раджа, дав мурскулам время выплеснуть первый заряд энтузиазма. — Ваша судьба — в ваших руках!
Очередной взрыв восторженных и яростных воплей был ему ответом. Ф’адук-Азамал поднял передние конечности, призывая толпу к молчанию. Когда крики немного стихли, Великий Раджа сказал:
— Сегодня, впервые после падения Дашмертона я объявляю Сагархост! — при этих словах на площади повисла изумлённая тишина. — На это время все касты объявляются равными. Вы пойдёте в бой единой расой, одним народом. И пусть низшие свободно заговаривают с высшими, пока враг не будет сокрушён!
Когда Великий Раджа замолчал, несколько секунд висела мёртвая тишина, а затем воздух взорвался ликованием.
Долго ещё гудел Дашмертон, походя на разъярённый улей. Мурскулы обсуждали сказанное Великим Раджой, проклинали владыку хаоса и отправлялись в казармы, где им раздавали оружие — не обычные экрахеммы, превращающиеся в глефы, а странные предметы, исторгающие горячие, как лава, лучи, испепеляющие всё, на что их направляли.
Глава 34
Посреди комнаты пылал огонь — горела тёмная маслянистая жидкость в каменном бассейне. По периметру были расставлены бронзовые треножники со светильниками, в которых курились ароматические порошки и дурман-травы. Воздух постепенно наполнялся фимиамом.
У одной из стен виднелся простой деревянный стул, перед которым на полу была расстелена большая пергаментная карта Вайтандара, нарисованная с большим искусством. Красной краской на ней были отмечены города: Лиард, Артадос, Бальдерон и Карилосс. Двое слуг аккуратно расставляли вдоль краёв карты чёрные свечи.
Ирдегус вошёл в комнату в сопровождении Грингфельда. Он был облачён в серебристую мантию и такую же круглую шапочку. На груди сверкал тяжёлый медальон. Высокий слуга шёл позади, держа в руках окованный железом сундук, покрытый символами, знаками зодиака и изображениями планет. Когда колдун опустился на деревянный стул, он поставил свою ношу возле его ног.
Ирдегус сделал знак рукой, и слуга извлёк из кармана небольшой ключик, чтобы отпереть сундук.
— Достань всё необходимое, — велел колдун, складывая руки на груди.
Он казался измождённым, глаза глубоко запали, кожа туго обтягивала скулы, лоб и подбородок. Ирдегус не взял с собой чашу с розовым фимиамом, облегчавшим боль, и потому терпел страшные мучения, хоть и старался скрыть страдания.
Слуга начал доставать из сундука и расставлять на карте золотые и бронзовые приборы, некоторые из которых напоминали астролябию, другие же выглядели совершенно необычно и были колдовскими артефактами. Тем временем Грингфельд отошел к стене и замер там с ничего не выражающим лицом. Он приготовился просто наблюдать.
Ирдегус постепенно вводил себя в транс. Это было непросто, поскольку боль во всём теле отвлекала, но колдун знал, что стоит впасть в летаргию, и она исчезнет. Неимоверными усилиями он заставил себя погрузиться в состояние, необходимое для проведения предстоящего ритуала. Слуги, тем временем, зажгли вокруг карты свечи и бесшумно отошли. Воздух наполнялся плотным, как туман, дымом.
Ирдегус медленно развёл руки, и стены комнаты дрогнули. По ним и потолку прошла ровная трещина, которая начала медленно расти, становясь всё шире. В просвете показалось тёмно-синее, усыпанное звёздам небо. Через несколько минут над головами присутствующих уже простирался его купол.
Колдун глубоко вздохнул и вновь сложил руки на груди. Глаза его были закрыты, по лицу катился пот. Часть расставленных на карте Вайтандара приборов внезапно завертелись с тихим жужжанием, от них потянулись вверх тонкие лучи света. Другие же приспособления начали перемещаться по карте, точно живые. Вокруг них постепенно разгоралось зеленоватое сияние. Свечи тихо потрескивали, их огни становились всё слабее: пространство заполнялось дымом дурманящих трав, и кислорода не хватало.
Ирдегус подался вперёд, голова его запрокинулась, рот приоткрылся. Губы беззвучно читали заклинанья. Казалось, внутренним взором он вглядывается в небо. Собственно, так оно и было.
Ритуал длился уже около получаса, когда колдун откинулся назад, веки его задрожали, а приборы на карте вновь переместились. Над пергаментом появились и закружились разноцветные огоньки. Постепенно они начали складываться в миниатюрную карту звёздного неба. В тумане засверкали белые и зеленоватые молнии, воздух сгустился и потемнел. Внезапно с громким треском в пол ударил неизвестно откуда появившийся электрический разряд, карта задымилась, и модель небосвода начала таять. Подбежали слуги и быстро задули свечи.
Ирдегус медленно
