белые волосы, ухмыльнулся.
Глядя в синие глаза, я снова, уже в который раз, почувствовала тоску по простому и понятному Сэмюэлю, за которого уже даже не отказалась бы выйти замуж. А что? Хорошая партия, опять же — светлый. У них тут не так уж скучно, в целом, есть, где развернуться.
Но вот Лайтвуд… Глаза бы мои его не видели.
— Пап, привет! А Лили скамейку разбила! — воскликнул Бенджамин, вскакивая. — Представь! О забор ударила. Бам!
Лайтвуд поднял брови.
— В самом деле? Лили?
— Пошли покажу!
Бенджамин подбежал к нему, Лайтвуд пригладил как всегда стоящие дыбом светлые волосы сына и улыбнулся. Сзади ему в бедро тут же ткнулась головой Вив и коротко громогласно мурлыкнула.
В этот момент с кресла с достоинством поднялась Ребекка, тяжелая и грузная, как напольная ваза.
— Райан, — с достоинством произнесла она. — Я бы хотела с тобой поговорить.
Лайтвуд кивнул.
— Добрый вечер, матушка. Как здоровье? Мне кажется, или у тебя что-то с глазом? Может, к лекарю?
Вздрогнув, Ребекка накрыла одной рукой многострадальный правый глаз, второй — схватилась за сердце.
Я подавилась чаем, который некстати отхлебнула.
Зажала рукой рот, поставила чашку и попыталась унять смех пополам с кашлем.
Лайтвуд не мог сказать ничего лучше этого!
Пожалуй, в этот момент я ненавидела его чуть меньше обычного.
Дело в том, что после моей шутки Ребекка то и дело касалась правого глаза. Терла его, трогала, осторожно чесала.
Неудивительно, что сейчас он немного покраснел и казался воспаленным.
— Это темная! — возмутилась Ребекка. — Она навела на меня порчу!
Лайтвуд прищурился, вглядываясь в ее лицо.
— Нет, вряд ли. Может быть, ты простыла? Я все-таки пошлю за лекарем. Со здоровьем шутить не стоит.
Лицо Лайтвуда было серьезным, абсолютно.
— Ты ее выгораживаешь?
Ребекка уперла руки в бока и стала похожа на разозленный белый гриб с толстой ножкой и кружевной юбочкой. Правда, без шляпки: ее Ребекка сняла, войдя в особняк.
— Нет, — нахмурился Лайтвуд. — Я настаиваю о том, что если бы это в самом деле была порча Медеи, краснотой ты бы не отделалась, болезнь была бы куда серьезнеее. Я на всякий случай пошлю за лекарем.
От его слов я замерла.
А приятно!
— Райан! — возмутилась Ребекка и тут же замолчала. — Я должна поговорить с тобой, — продолжила она уже спойкойнее.
— Разумеется, мы поговорим за ужином. Надеюсь, мисс Медея, вы к нам присоединитесь?
Я почувствовала, как противоречия буквально раздирают меня. С одной стороны — я не хотела соглашаться с Лайтвудом. С другой — какая прекрасная возможность сделать день Ребекки чуточку хуже.
Ладно. Я поведу себя логично. Слабое место Лайтвуда я так и не смогла нащупать, а Ребекка — вот она, как на ладони.
— С радостью, — пропела я, подходя к нему ближе. Чтобы произнести следующие слова, мне пришлось себя пересилить: — Я так соскучилась.
Ребекка за моей спиной издала какой-то странный звук, похожий на хрип, а Лайтвуд… я рассчитывала на очередную колкость, но его взгляд вдруг стал каким-то беззащитным.
Лайтвуд улыбнулся, и…
— Райан Лайтвуд! — выпалила Ребекка. Кажется, терпение у нее закончилось. Вот она, фирменная прямолинейность светлых. — Я запрещаю тебе брать в жены эту девушку!
— Бабушка! — воскликнул Бенджамин.
Вив рыкнула, выступая вперед. Забавно. Несмотря на то, что ее любимым человеком был Лайтвуд, Бенджамина она, кажется, назначила кем-то вроде собственного котенка. По крайней мере, сейчас явно готовилась бросится на Ребекку только за намек на то, что та расстроила Бенджамина.
Нет уж, этого не стоит допускать.
Мы с Ребеккой еще подружимся, она просто пока не смирилась с этим.
— Бенджамин, пойдем в сад? — предложила я. — Я тебе кое-что покажу. Интересное.
Мальчик недоверчиво прищурился, но потом кивнул, решив поверить мне на слово. И правильно, я многому могла научить. Ребекка ни от одного умения в восторге не будет, но так даже интереснее.
Выйдя из гостиной, мы открыли входную дверь, и Бенджамин нахмурился.
— Слуги уже начали убирать остатки разбившейся скамейки, — проговорил он задумчиво. — Надо им сказать, чтобы не трогали, пока папа не увидит!
Он выбежал в сад, а я вернулась к открытой двери в гостиную и прислушалась.
— Посмотри! — горячо говорила Ребекка. — Посмотри, что происходит с твоей семьей, в какой мы все опасности! Только недавно прямо на втором этаже нашего дома открылся разлом и оттуда полезли… темные твари! Мы чуть не погибли! Все мы!
Ну почему сразу твари. Создания. Сущности.
И в опасности был только Лайтвуд, я же не деревенская знахарка, которая не знает, что делает, заигрывая с темными силами, а потом у нее то скот во всей округе поляжет, то куры змеиными яйцами начнут нестись. Я — Даркмор, и темные силы у меня под каблуком. По крайней мере, те, с которыми я осмеливаюсь иметь дело.
И вообще — моя вина, насколько я знаю, не доказана. Была бы доказана, меня бы уже навестила императорская стража, и я бы не чай у Лайтвуда пила, а делила воду с крысами в дворцовой тюрьме.
— Потом — эта… ведьма заколдовала Лили!
— Как именно? — нахмурился Лайтвуд.
— Лили вела себя непристойно! Без корсета общалась с молодыми людьми! Флиртовала! Распустив волосы! Как… — Ребекка осеклась.
— Возмутительно, — откликнулся Лайтвуд.
— Наш дорогой Сэм не появляется дома, а Бенджамин…
— Кажется, он в порядке.
— Он не в порядке! Разве ты не видишь, что эта темная, как отрава, разъедает нашу семью изнутри! Ты не женишься на ней.
Чудесная женщина. Вот знала я, что в этой семье у меня есть союзник!
— Женюсь, — после паузы уронил Лайтвуд.
— Я не позволяю.
— Боюсь, матушка, из нас двоих я Верховный. К тому же, сам император благословил этот брак. С ним ты тоже поспоришь?
— Поспорю!
— Тогда рекомендую взять с собой нашего Сэмми, он с ним на короткой ноге.
Что?!
— Райан!
Вдруг за спиной Лайтвуда раздался топот.
— Бабушка! — воскликнула Лили, вбегая в гостиную.
Корсет, пучок — все при ней. Правда, вид все равно встрепанный, так что мои усилия явно прошли не зря.
Меня Лили, кажется, даже не заметила.
— Бабушка! Ты не будешь срывать женитьбу папы на Медее! Они любят друг друга!
Да с чего она взяла?..
И вообще — где благодарность этой светлой?
Почему во всей семье — одна только Ребекка по-настоящему на моей стороне?
— Лили! — выдохнула Ребекка. — Ты что, повысила на меня голос?
— Я…
Я по-прежнему стояла за дверями и не видела ни Ребекку, ни Лили, ни Лайтвуда. Но могла бы поклясться, что Лили удушливо покраснела, а Ребекка — схватилась за сердце. Ну, или за глаз. Все-таки у нее и у моей матушки было много общего.
Может, поэтому Ребекка
