появляться ржавое оружие и броня. Вещички лежали под деревьями, торчали из почвы или покоились в лужах. Большинство из них не стоило и ломаного гроша, но некоторые экземпляры оказались украшены драгоценными камнями. Они завораживающе переливались в свете звёзд и буквально шептала мне, чтобы я унёс их из этого проклятого места и сдал какому-нибудь барыге за хорошую плату. Но я, помня наставления колдуньи, лишь облизывался и ничего не трогал, дабы не злить духов, которых стало чуть больше, но они всё так же не проявляли к нам никакого интереса. Вот ведь как хитро с ними придумано. Если бы я не знал, что здесь нельзя ничего трогать, то обязательно бы прихватизировал какую-нибудь цацку, ведь духи летают себе и летают. Я даже как-то к ним привык и начал здороваться с теми, кто проносился совсем рядом со мной. Ан нет, только тронь — и духи тебе сразу по шапке надают. Вот я и держал при себе свои загребущие ручонки.
Но вскоре соблазн исчез — оружие и броня перестали нам попадаться. Пропали и духи. Похоже, мы миновали их владения и теперь двигались к каким-то другим местным обитателям. И словно в подтверждение моих мыслей впереди показались деревья, которые были окутаны коконами из серебристой паутины. Примерно каждое двадцатое дерево могло похвастаться такой «одеждой». И это уже был великолепный повод крепко сжать анус. Дальше нас ждали пауки, и я пока даже не догадывался, как без боя миновать их. Вряд ли они упустят возможность вонзить жвала в аппетитную попку Искры. Я бы сам укусил её. И что же делать? Может, вскочить на метлу и лихо промчаться мимо? Правда, мы можем собрать «паровоз» из пауков и притащить его к руинам. Хотя, если следовать логике, то после членистоногих тварей нас ждут деревья, алчущие крови. По мне, так пауки не должны слишком сильно отдаляться от своих владений, так что до руин они вряд ли добегут, а повёрнут восвояси ещё перед территорией деревьев-убийц. Короче, нам надо пробовать вариант с банальным полётом на метле.
Придя к такому выводу, я повернул голову к задумчивой ведьме и проронил:
— Искра, заводи метлу, давай тупо проскочим мимо пауков… — но девица, будто не слышала меня, слишком глубоко погрузившись в раздумья. Тогда я раздражённо выдохнул: — Блин, словно с бревном разговариваю.
— А? — очнулась брюнетка, тряхнув головой.
— Я говорю, ты когда спишь, наутро занозы в постели не находишь?
— Сам ты бревно, — окрысилась она, неприязненно глянув на меня.
— Помнишь Буратино? А ведь он был простым поленом, а потом стал уважаемым парнишкой, — нравоучительно произнёс я и следом серьёзно добавил, отправив Мрака в перстень: — Ладно, прочь лирику. Слушай мой план…
Я пересказал тёмной свои мысли, и она согласилась, что воспользоваться метлой — довольно здравый ход, который, совсем не похож на меня. Ведь мои убогие мозги способны рождать лишь такие же убогие шутки.
В общем, мне пришлось выслушать всю её желчную речь и только после этого мы оседлали метлу и со всей скоростью ринулись между деревьев. Пауки же будто ждали нас. Они начали показываться из отверстий, оставленных в паутине, покрывающей крону, а затем выскакивали наружу и мчались за нами, точно охотничьи собаки, учуявшие дичь. Да вот только эти твари были значительно крупнее любой собаки. Они оказались метра два в длину, а их клиренс составлял не менее полуметра. Пауки шустро перебирали волосатыми конечностями, снабжёнными коготками, и смотрели на нас всеми восемью красными глазами. А я, вывернув шею, глядел на них и подсчитывал количество.
В итоге мне удалось заметить два десятка серо-чёрных преследователей, которые порой двигали хелицерами, как будто уже вонзали их в нашу плоть. И они бежали даже быстрее, чем летела метла, постепенно сокращая расстояние.
Я поспешно сообщил об этом Искре, которая вцепилась в древко и внимательно смотрела вперёд, чтобы не столкнуться с деревом. А девушка раздражённо выплюнула, перекрывая свист ветра в ушах:
— И что ты мне предлагаешь?! Врубить закись азота?! Это тебе надо было гороха поесть. Авось, тогда бы полетели быстрее.
— Может, поднимемся выше? Тут же туман не такой густой. Что если он не будет высасывать ману? — дельно предложил я, проигнорировав её вспышку.
— Хм… — удивлённо хмыкнула ведьма, а затем стала поднимать в небеса летательный аппарат. Но уже через пару секунд она яростно бросила: — Хренушки. Мана всё равно начинает тратиться ударными темпами. Так что передай мне зелье.
— На, — разочарованно пробормотал я и вложил в её руку уже откупоренную склянку. Девушка тут же отправила в рот её содержимое и облизала губы, на которых осталось несколько капелек зелья маны.
А я посмотрел назад. И весьма вовремя посмотрел. Ближайший к нам паук вдруг оттолкнулся от земли и сиганул, как настоящий олимпийский чемпион. Его тело взмыло в воздух и устремилось ко мне. Ещё бы чуть-чуть и он бы добрался до моей драгоценной тушки, но мой топор помешал ему это сделать. Я успел рубануть им паука, попав по двум глазам. Они тут же лопнули — и мою руку обдало каплями. А сам паук рухнул на землю, где начал извиваться в грязи. Жаль, что его пример не испугал других членистоногих. Они всё с тем же упорством нагоняли нас, оббегая или перепрыгивая через своего сородича. Мне их рвение совсем не понравилось. Да вот только куда деваться? Попросить Искру заставить метлу метаться из стороны в сторону, чтобы паукам было сложнее прицельно прыгать? Но тогда я сам скорее свалюсь с метлы или мы куда-нибудь врежемся. Млять, вот жопа та. Да и где же эти деревья-убийцы? Может, на их территорию пауки не сунутся? Вот было бы здорово. И здесь ход моих мыслей прервало поведение пауков. Они вдруг стали сбрасывать скорость. Но не успел я порадоваться этому восхитительному событию, как спина ведьмы с силой врезалась в меня, и мы упали на землю, где покатились кувырком прямо в лапы пауков. У меня весь воздух из груди вылетел, а рёбра затрещали, но это была херня по сравнению с тем страхом, который сковал мою душу. Всё, финиш. Сейчас нас будут жрать. Но пауки почему-то не спешили вкушать мою плоть. И только когда моё тело прекратило кувыркаться, а перед глазами перестало всё кружиться, я сумел сфокусировать взгляд и увидел, что членистоногие активно бегут обратно, потеряв к нам всякий интерес. Ого,
