Назим, в сопровождения своего верного капитана стражи Сифа. В этот раз, помимо золотых доспехов, в одной из его рук было нефритовое копьё. Оно было оплетено довольно причудливым массивом, которого я до этого ни разу не видел.
— Я сумел выяснить, почему кланы изменили свое решение, — присев на один из свободных стульев, произнес он.
— Они просто трусы, — зашипела со своего места Ганеша.
— Не совсем, — устало улыбнулся Назим. — Перед нашим прорывом пришло сообщение от падишаха, он потребовал от верных людей дождаться его возвращения, — обведя всех собравшихся взглядом, задержав его на мне. — Падишах далеко не дурак, он прекрасно понимает, что, если армия демонов будет разбита не под его командованием, то он лишится своей власти. Никто не будет уважать правителя, который предпочел защищать чужую землю, забыв о своей. Именно поэтому кланы так резко передумали, — хитро улыбнулся он. — Вот только у нас все же осталась одна возможность изменить решение кланов…
— Не томи! — приподнялась со своего стула Ганеша, пристально посмотрев на своего родственника.
Мне совсем не понравилась улыбка Назима, и я оказался прав:
— Если Вотан признает одного из девов Ассом, то кланы встанут перед непростым выбором. Продолжать слушаться падишаха и прослыть трусами, если Асс сможет отбить столицу, либо же присоединиться и познать ярость падишаха, который при этом начнет стремительно терять власть…
После этих слов все взгляды сошлись на мне. Если я хочу, чтобы мы немедленно атаковали, то мне придется назваться богом. В этот момент я ощутил, как время замерло, от моего дальнейшего решения будто зависела судьба этого мира. Можно ведь действительно дождаться падишаха и союзных войск. Я однажды уже справился с Лордом, справлюсь и во второй раз. И пускай у меня дурное предчувствие по этому поводу, но ведь план вполне рабочий. Вот только все мое естество твердило — нужно атаковать.
Прикрыв на секунду глаза, которая показалась мне целой вечностью, с моих губ сорвалась фраза:
— Если для победы мне придется признать себя богом, — после чего время вновь ускорилось, — то так тому и быть.
Открыв глаза, я увидел довольную улыбку Назима. Этот дев добился своего, хотя я отчаянно не хотел соглашаться на его решение, но у меня не осталось иного выбора, конечно, если я хочу победить в этой войне. В этот момент мне нестерпимо захотелось стереть улыбку с лица Назима.
Выпустив свою силу, активировав над своей головой нимб в виде короны, я произнес:
— Я, мастер Ур, признаю себя Богом, — мой голос эхом прошелся по всей крепости Мурима, даже я сам ощутил силу своих слов.
Улыбка исчезла с лица Назима, под моим взглядом он стал выглядеть скорей испуганно, вот только это не принесло мне удовлетворения. Спрятав свою силу и убрав подсветку над головой, я поднялся со своего места. За мной поспешила лишь Тан Вэй, все остальные остались на своих местах.
Догнав меня, она тихо произнесла:
— Мастер Ур, если вы не хотите напугать до смерти кого-то из слуг, то вам стоит притушить свой взгляд, — хитро посмотрев на меня, совсем не испугавшись моего ответного взгляда.
Лишь в этот момент я понял, увидев в отблеск на одной из стен, что мои глаза светятся золотом. Причем это был не просто свет, совсем нет, я ощутил, как золотистый паразит, что был спрятан в моем внутреннем мире, «подарок» из прошлого мира от Асуры, растворяется, становясь моей частью, оседая в правом глазу. Но, словно этого было мало, «подарок» от Мары, черный паразит, который я вытянул из ангела, также занял свое место в левом глазу, отчего свет от моих глаз приобрел немного пугающий золотой окрас.
Признав себя богом, я словно запустил какой-то скрытый механизм, сумев воплотить «сгущенную» Ци из своего внутреннего мира, хотя до этого я не мог этого сделать, сколько не пытался. Эта сгущенная сила осела в моих глазах, став частью меня. В этот момент я окончательно понял, что совершил ошибку, согласившись «притвориться» богом.
Потянув на себя эту силу, убираю ее во внутренний мир, где она приняла вид каменной пластины в форме символа инь и янь. От этой пластины исходила непонятная Ци, загадку которой мне еще только предстояло разгадать.
— Так лучше, — кивнула мне Вэй, схватив меня за руку.
Вот только я не был в этом уверен…
* * *
Беловолосый мужчина в темном сюртуке лежал на палубе джонки, наблюдая за небом. Торговое судно, которым управляла команда из монстров Ци, приближалась к Банто. Уроборос сумел выяснить, что ОН явился в этот мир пару лет назад, после чего помог полукровкам перебраться на остров пиратов, а затем захватил власть над ненавистными ему Формирователями. Словно этого было мало, неизвестный глубоководный, воспользовавшись ситуацией, захватил и сам Банто.
На самом деле, если так подумать, то это было в его духе. Захватить власть в какой-нибудь удаленной стране, а затем строить свои планы по уничтожение демонов в довольно комфортных условиях. Проблема была лишь в том, что все это сделал не он. Кто-то воспользовался его именем, причем, этот кто-то был глубоководным, конечно, если верить слухам.
— Причем этот кто-то переместил в прошлое Древнего… — тихо произнес мужчина.
В этот момент в его голове выстроилась целая цепочка. Первая эпоха закончилась тем, что монстры Ци сожрали всех людей на планете. Тогда они были не более чем монстрами, которые жрали все, до чего могли дотянуться. Вот только силы было так мало, что ни о каком разуме там даже речи не шло. Лично для Уробороса все изменилось, когда он обнаружил аномалию, от которой сумел отожраться и обрести разум.
Все изменилось, когда из аномалии выполз Древний, который не стал трогать монстров Ци, устремился на Луну, где засели остатки человечества. Что тогда точно произошло Уроборос не знал, но древний был уничтожен, а его остатки упали на Землю, загрязняя ее довольно токсичной Ци. От произошедшего взрыва в атмосфере вся жизнь на планете закончилась, лишь в глубинах моря все еще теплилась глубоководная жизнь.
Когда он вышел из спячки, на планете уже правили во всю демоны. Эти существа разводили монстров Ци в качестве источника энергии, и их совсем не смущало, что их «живность» со временем обрела разум. Воспоминания о том времени были туманы, он уже и сам не помнил деталей, лишившись их, когда попытался стереть из истории ублюдка в Желтом, его главного
