и заверить императора, что далекий и никому не известный король признает себя его вассалом, со всем почтением передает императору положенные дары и надеется на милость мандата неба.
— Угу. — Я сосредоточенно кивнула. Все как в нашем Древнем Китае, знакомо по урокам истории. — Небось отдарки шелком и фарфором хотят?
— Естественно. Ну и по мелочи — посольства, торговые фактории. А кое-кто — разрешения построить храм своего бога. В расчете на то, что тут своих небожителей пруд пруди, одним больше, одним меньше, никто и не заметит.
— И что, император согласился? — Храм строить — дело, наверное, небыстрое, а вот алтарь возвести можно за день.
— Нет, сразу соглашаться несолидно, император либо пошлет высочайший приказ, что вероятнее, либо пригласит на еще один прием. И лучшее, что мы можем сделать, это раскрыть правду о Шай’дазаре до того, как император даст официальный ответ. Плохо то, что этот гад уже имеет связи при дворе. Догадайся, через кого?
Глава 34
— Вот же зараза. — Я со стуком положила палочки на стол. Аппетит пропал. — Везде эта барышня Пей. Надеюсь, мое лицо приснится ей сегодня в кошмарном сне!
— Почему? — моментально заинтересовалась Павлина.
Пришлось рассказывать про то, как убежала, как заблудилась и как с перепугу напугала барышню Пей у ворот ее усадьбы.
— С тобой не соскучишься, — вздохнула собеседница, выслушав мою историю. — Объясни, почему ты все же сбежала, да еще второпях, без подготовки и подвергая себя опасности? Это как-то глупо. А на дурочку ты не похожа.
— Затем, — я тяжело вздохнула и сунула ворону в клюв очередной орешек, — что я не Линь Яо. Разве непонятно? Они обрадовались моему воскрешению, особенно седьмой принц. И ни одному дурню в голову не пришло, что умершие люди не оживают. А я даже сказать ничего не могла, не то что превратиться и улететь. Вот кстати! Когда мне вернут крылья?
— Привыкла к ним, да? — Павлина понимающе сощурилась. — Это нормально. Подожди день-другой, яд ловчего паука выйдет, и способность превращаться вернется сама собой. А насчет седьмого принца и воскрешения умерших… Это Поднебесная. Я на твоем месте не была бы так уверена в том, что здесь возможно, а что нет.
— Я знаю одно. Я не Линь Яо. И не хочу выдавать себя за нее. За исключением случаев, когда надо запугать барышню Пей.
— Твое решение понятно, и, хотя оно не кажется мне правильным, я не буду тебя переубеждать. Как назвать нечто среднее между непрошеным советом и просьбой? Я искренне рекомендую тебе попробовать себя в медитациях.
— Ладно, — кивнула я, хотя энтузиазма не испытывала. Я не врала, чтобы отвязаться. При случае обязательно попробую, но вот торопить случай я не в настроении.
— Насколько я поняла, барышня Пей была принята во дворце благодаря статусу наследницы Линь Яо, у нее уже появились некоторые связи и возможности, но реального политического веса она еще не набрала. Нас с Краем беспокоит не столько она, сколько сам император.
— Мм?
— Шай’дазар предлагает силу, власть, могущество, фальшивое бессмертие.
— Это как — фальшивое? — не поняла я.
— Во время ритуального жертвоприношения жрец около половины потока энергии направляет Шай’дазару, часть силы забирает себе, а часть может отдать кому-то из участников ритуала, например императору. Кто хочет прилагать усилия, ежедневно работать над собой, когда можно получить все готовенькое? Поднебесная жестока. Запад тоже, но на западе жестокость порицается и прячется под красивую обертку, а здесь забить слугу насмерть не считается чем-то примечательным.
— Ты имеешь в виду, что император может как минимум отдать Шай’дазару преступников, которых и без того приговорили к казни?
— Именно. А если войдет во вкус, то просто прикажет убивать рабов. Ты же в курсе, что здесь рабство признано по закону?
— В курсе, — несколько растерянно кивнула я. — Но забыла об этом… а ведь правда. Например, все слуги в поместье той же барышни Пей принадлежат ей полностью, со всеми потрохами. И если она прикажет забить какую-нибудь служанку до смерти, ей слова никто не скажет!
— Обычно последователи Шай’дазара в начале своего пути действуют осторожно. И стараются не убивать людей поблизости от своего логова. Сперва им надо укрепиться, желательно сделать правителя адептом кровавого бога, и тогда…
— Ек-макарек! — До меня вдруг дошел весь ужас положения. Китай действительно большая страна, в которой человеческая жизнь стоит дешево. А людей здесь много… И если вспомнить земную историю с периодическими мятежами то черноногих, то боксеров, то вовсе Тайпинское восстание… не зря названное Великой Крестьянской войной… Люди гибли миллионами в то время, когда в той же Европе было меньше жителей, чем убитых в Китае… бр-р-р-р!
— Надо срочно что-то делать!
Павлина фыркнула.
Ну да, я озвучила очевидное. И вообще, мы уже делаем. И Павлина, и лорд Крайчестер, и глава секты Водяного Ужа, и даже я вон пошпионить успела, склянку утопила. Только вот толку от утопленной склянки? Да, в теории я спасла того, кого накормили бы ядом. Но на общее положение дел мое участие никак не повлияло.
А кто повлияет, если император поддастся соблазну?
Кто-то из принцев, например. Но кто из них будет готов возразить Сыну Неба, Дракону среди людей?
Ответ в моем сердце: Лань Шиян.
На секунду я представила, что император повелся на предложение жреца Шай’дазара, но Шай’дазар все равно проиграл, и император вынужден отречься от престола. Воображение быстро дорисовало торжественную коронацию седьмого принца, и почему-то себя я увидела сидящей рядом с ним в роли императрицы. Следующее, о чем я подумала, — это что добродетельная императрица не только не вправе ревновать, но и обязана быть доброжелательной со всеми наложницами, которых может быть несколько десятков…
— Ау, Юнь, ты со мной?
— Мысленно сокрушаю Шай’дазара. И думаю, как мне потом улететь отсюда подальше, желательно домой, — мрачно вздохнула я. — Так… Для начала неплохо бы затруднить злобным гадам доступ к императору. Если жрец лезет к нему через связи барышни Пей, то именно по этой красотке и надо ударить в первую очередь. Тем более что она мне лично несимпатична и в целом противная
