По хуй уже, надо закрыть эту тему и валить дальше зашибать все деньги мира.
— Твоя задача была следить за тем, чтобы ни Егоров, ни Марат не вышли друг на друга через наши головы! Это единственное, что от тебя требовалось, Тихий! А теперь еще раз покумекай, чем «Интерфорсу» может грозить их милое сотрудничество, м?
— Слушай, а может все дело в твоей бывшей? — Тихий так резко меняет тему, что на пару секунд мне тупо даже нечего сказать. — Ну, типа, раз они теперь разводятся, то ты воспрянул духом и решил дать второй шанс этой суке?
— Разводятся? — переспрашиваю я, чувствуя себя безмозглым эхом. — В смысле «разводятся»?
И почему я вообще узнаю об этом от Тихого?!
И почему, блядь, мне вообще есть до этого дело?!
— Да ладно прикидываться мамкиной царапкой, Лекс! Если даже Егоров в курсе, что Марат дал Вике под зад ногой, то ты-то наверняка уже все давно прохавал. Кстати, теперь у вас с братаном появилось еще одно общее-семейное — сначала вы оба трахали одну и ту же тёлку, а теперь оба ее послали.
— Решай вопрос с Егоровым — мы ничего не покупаем, точка, — говорю сквозь зубы, очень сильно сдерживаясь, чтобы не натолкать ему полную охапку хуев. — А если он вздумает купить «Гринтек» без моего разрешения, то очень сильно об этом пожалеет. Я эту шавку не для того прикармливал, чтобы она возомнила себя бегемотом и захотела поиметь «Интерфорс»! Все, свободен.
Я кладу трубку до того, как Тихий успевает отдуплиться.
Выбираюсь из-под одеяла и прямиком в душ — под холодную воду, от которой аж зубы сводит. Мне нужна ясная голова, без мыслей о бабах и проблемах, которые они могут принести. Я должен сосредоточиться на работе и решить, как разгребать проблему, которая организовалась там, откуда я, честно говоря, меньше всего ее ждал.
Когда год назад «Интерфорс» окреп настолько, чтобы бодаться с Маратом в открытую, мы с Тихим прикидывали несколько вариантов, как разобраться с «Гринтек». Тихий предлагал в тихую выкупить некоторое количество акций — этого должно было хватить, чтобы посадить в Совет акционеров своего человека. Это дало бы нам доступ ко всем делам компании и информации, которую, грубо говоря, мы не могли получить из открытых источников. Марат, какой бы тупой сволочью он ни был, но сразу после захвата моего «Гринтека» (а я всегда считал это тупым отжатием), первым делом за месяц избавился от всего штата сотрудников, заменив их на своих, лояльных и верных только ему людей. В итоге нам пришлось ходить очень широкими кругами, чтобы подобраться хоть на шаг и при этом не нарваться на подозрения.
Но когда план был уже почти готов, я вдруг понял, что не хочу возвращать «Гринтек». Он, как и все мое прошлое, был одним огромным напоминанием о том, каким доверчивым лохом я был. Напоминанием о том, что в самую тяжелую минуту моей жизни, меня поимела любимая женщина и родной брат. Разбираться с этой помойкой снова, у меня не было никакого желания. Да и, честно говоря, уже тогда я знал, что возвращение в «Гринтек» на правах ее собственника, не даст мне никакого морального удовлетворения. Я настолько погрузился в новые процессы, что вся эта месть окончательно потеряла вкус и остроту. Тихий, конечно, поворчал, но в итоге согласился, что мы просто доведем «Гринтек» до банкротства, выберем какую-то фирму, которая станет айсбергом на пути этого «Титаника» и ее руками скупим его по минимальной цене. А потом просто раздерибаним, получим маржу, некоторую долю морального удовлетворения и просто двинем дальше в свои новые горизонты. На роль той самой подставной утки выбрали «PowerPulse» и Егорова. Сделали девяносто процентов дела. Осталось только дать Егорову бабла, чтобы тот от своего имени выкупил «Гринтек», а дальше мы бы просто станцевали на костях пировой победы моего конченого братца и дело в шляпе.
Но тут появилась Вика со своим тупым пари.
И я, блядь, повелся на все это как мамина целка на голые сиськи.
Когда мышцы окончательно приходят в тонус, добавляю немного теплой воды и прижимаюсь лбом к стенке душевой кабинки, снова и снова задаваясь вопросом: как, черт подери, я согласился на это пари? На хер мне это было нужно? Почему в моем идеальном плане безоблачной жизни, вдруг появилась огромная трещина, «неожиданно» похожая на куриную жопу?!
А что в итоге? Марат каким-то образом узнал, кто собирается его сожрать и решил действовать на опережение. И хоть это может ничего, ровным счетом, не означать и никак не ухудшить текущую ситуацию, я терпеть не могу, когда в бизнес-делах мяч оказывается в руках противника, кроме случаев, когда именно так и было задумано мной. Ни в одном из вариантов развития событий Марату отводилась только одна единственная роль — быть главным зрителем на онлайн показе фильма под названием «Твоя жизнь катится в пизду!»
Я заканчиваю с водными процедурами, чищу зубы.
Смотрю на свою заросшую рожу в зеркало и решаю, что еще один день нормально переживу с уже заметно отросшей щетиной. К тому же, бриться сейчас — значит, потратить еще пару минут, и окончательно просрать шанс реабилитироваться перед Катей за то, что наплевал на ее утренние старания.
Она уже ждет меня на кухне — недовольный взгляд, пустые тарелки, демонстративно торчащая из раковины ручка сковородки и пустая чашка со следами кофе.
— Приятного аппетита, Лекс — говорит она и утыкается взглядом в экран ноутбука.
У меня в жизни есть одно правило, которое я поставил заглавным в любых отношениях с женщинами — больше никогда и ни за кем не бегать, не упрашивать и не извиняться там, где я откровенно не косячил. Сегодня явно не тот случай, когда нужно с намыленной рожей искать самый красивый в мире букет и кольцо с камнем, который будет видно из космоса. С другой стороны — это Катя. Она вообще образце адекватности в море женщин, которые привыкли гнобить мужиков за пропущенный звонок.
Так что ради нее я готов делать исключения.
— Кать, у меня работа. — Я загружаю порцию молотой арабики в кофемашину и пока она пыхтит и варит мне порцию крепкого, как нокаут, эспрессо. — Если бы я валялся до обеда каждый раз, когда нужно ебашить, то ничего этого не было бы.
— Да да, — бросает она, все так же не отрывая взгляд от ноутбука. — Я все понимаю, Лекс. Поэтому решила избавить тебя от необходимости тратить время на завтрак, который я готовила всего
