нам помочь, — отозвался предводитель.
— Какие на сегодня планы?
— Я и Повар сегодня лечимся, — ответил Трёхглаз и двинулся к костерку; — Уголёк поброди по окрестностям поищи следы людских поселений или другие озера. Половинка попробуй ускорить процесс поработай с воспоминаниями. Ы ищи мел, иначе мы рядом с водой скоро в слизь раскиснем.
Получив указания каждый занялся своими делами. Уголёк и Ы практически сразу скрылись под пологие леса. Повар улегся крестом посреди поляны изредка бросая на меня обиженные взгляды. Лопнувшая вчера челюсть еще не срослась. Трёхглаз лег поближе к костру, и наш господин принялся обтирать его странным едко пахнущим раствором. Он оторвал рукав своей рубахи и изредка промачивал ее в глиняной миске. За все мое пребывание в теле скелета я впервые видел, как он нами не понукает и даже заботится.
Насколько я понял самое удобное состояние моей нити при котором воспоминания впитываются лучше всего это вата. Немного пообсохнув я тоже разлегся на поляне и уставился в бездонное звездное небо. Ни одного созвездия из наших учебников астрономии я не увидел. Да и не очень-то хотелось. Пришлось разделить накопившуюся энергию на две примерно равные части. Одну начал преобразовывать в некое подобие ваты из второй принялся мастерить бинты. Со стороны казалось будто я просто лежу на поляне, однако в голове моей кипела бурная деятельность. Я совершал два этих разных процесса одновременно. Увлекшись своими исследованиями нити, я даже не заметил, как ко мне приблизился наш некромант. Он уже давно закончил процедуры с Трёхглазом и видимо решил на всякий случай обработать всех. Только когда он принялся обтирать меня смоченной тряпкой я вернулся в реальность и вспомнил где нахожусь. Странная жидкость, которую он сделал дарила приятные ощущения, хотя до укрепляющего порошка с мелом ей далеко. Покончив со мной, некромант принялся за Повара.
— Слушайте, а наш господин что решил теперь о нас заботится? — удивился я.
— Ага прям заботушка! — возмутился где-то в лесу Уголёк.
— До твоего появления наша кисть двадцать лет собирала пыль на кладбище, а теперь мы последнее что у него осталось, хочешь не хочешь начнешь свои вещи беречь, — прошипел Трёхглаз; — никогда не забывай, что мы его бессловесные рабы. И вообще от живого добра не жди.
— А что нежить много нам добра сделала? — теперь удивился Уголёк.
— Смотря какая, — возмутился Трёхглаз. Чувствуется эта тема его давно беспокоит. Кому можно верить, а кому нет.
— Сейчас не понял поясните.
— Нежить бывает разная не только по внешнему виду. Скелеты, вампиры, зомби, — начал наш лидер; — существует три типа нежити. Поднятые, порабощенные и свободные.
Поднятые это безмозглые бездушные мертвяки. Они под полным контролем своих повелителей. Их сложно победить они сражаются в любом состоянии даже порубленные на части. Пока ими управляют они действуют. Сильные некроманты или Личи могут поднимать их на время. Идеально для этого подходит поле битвы. Бывали случаи, когда две сражающиеся между собой армии гибли от поднятой, нежит. Сильные маги так частенько поступали стравливали два королевства, а потом на поле боя поднимали только что погибших и решали исход боя в свою пользу. Поэтому некромантов почти ни где не берут в армию хоть они и своего рода маги. И вообще все расы относятся к ним настороженно. Дело в том, что чем свежее тело, тем меньше тратится сил на его поднятие. Таких мертвяков очень сложно победить. Только огонь им вредит ну или убить главного кукловода.
— А ты откуда это знаешь? — спросил я пытаясь уложить новые знания в голове и одновременно оплетая позвонки дополнительной нитью.
— Я не первый десяток лет существую, — загадочно пояснил Трёхглаз; — не перебивай Половинка.
— Все молчу, молчу.
— Еще есть, свободные, — голос скелета чуть изменился стал более мечтательный; — это нежить которая живет сама по себе. Копит силу и ни от кого не зависит. Чем старше Свободный, тем он сильнее. Живые их иногда нанимают для не выполнимых миссий. Но обычно все наоборот свободные это лакомый кусочек для всех. Это источник силы и опыт. Такая нежить весьма опасна они могут носить доспехи и даже пользуются оружием. Они могут говорить. Встречаются среди них и предатели, которые по каким-то причинам стали служить живым. Свободная нежить это наша элита можно сказать. Если бы нас не нашли мы бы тоже были Свободными.
— А как вообще мы появились, поему не упокоены? — я всё-таки не удержался от вопроса.
— Тут причин много, — пояснил мне Уголёк; — незавершенные дела, сильные эмоции, темные ритуалы, контракты с некромантами или с самим Тленом. Иногда ляпнет дурак молодой про любовь до гроба и после, и все. Слово не воробей вылетит не поймаешь. Есть и такие как ты, кому денег в посмертии на полноценное тело не хватило, вуаля и ты скелет или дух бесплотный.
— Мне продолжить? — отозвался наш лидер. И не дожидаясь ответа продолжил; — и наконец есть третий тип порабощенные. Это мы нежить которую каким либо способом взяли под контроль. Например, завербовали тебя в придорожном трактире в армию. Ты тюфяк сельский все бумаги, не глядя и подписал. А может читать не умеешь? Неважно. Потом погиб в ближайшем бою, а в договоре мелким шрифтом написано «Служить верой и правдой во веки веков». Все вот ты и свеженький зомби, если голова цела. Бывает, как с нами найдет некромант не упокоенного в лесу дождется, когда он максимально слаб и поработит. Способов попасть в рабство много, а вот на свободу только один.
— Какой? — выдохнули мы хором.
— Будто не знаете. Убить хозяина.
— Фу нагнал жути. Бывали случаи, когда сам Господин отпускает, — возмутился Уголёк.
— Да? И много ты таких случаев видал? — огрызнулся Трёхглаз.
— Есть парочка.
— Парочка на тысячи порабощенных.
— Ты что хочешь всем свободы? — удивился я последней реплике.
— Почему всем? Себе в первую очередь, — отмахнулся от меня Трёхглаз.
— Свобода бы нам не помешала, — вздохнул Уголёк; — тебе Половинка — это сложно понять. С тобой ритуал так до конца и не провели. Ты только к кисти привязан, твой Мертвоцвет почти все тебе отдает. Поэтому и с нитью ты так ловко справляешься и силы быстро восстанавливаешь. У нас наоборот некромант почти все забирает, оставляя жалкие крохи.
— Верно говоришь, вот меня если сейчас прямо освободит Господин я же его моментально на куски порву за все потерянные года и силы.
— А вы в рабстве вообще сколько? — спросил я медленно поднимаясь.
— В приличном обществе такое не спрашивают, — клацнул на меня зубами выходящий из леса обугленный скелет.
Я
