Книга Ты бросаешь вызов? - Лайла Джеймс

Мой взгляд скользнул по окнам, когда я вышла из склада. Когда я увидела того, кого искала, мое сердце екнуло.

Черная толстовка с капюшоном, рваные дизайнерские джинсы и кожаные ботинки.

Мэддокс выглядел слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он был каким-то падшим ангелом. Но он был кем угодно, только не ангелом.

Мэддокс стоял снаружи с капюшоном на голове и курил сигарету на морозе. Он засунул руки в карманы и низко склонил голову, глядя в землю.

Что-то изменилось между нами с того дня.

Прошла неделя. Мэддокс по-прежнему был обычным мудаком, но иногда у меня возникало ощущение, что он намеренно избегает меня.

Единственный раз, когда я увидела настоящее веселье в его глазах, было, когда я спрятала розовый блестящий фаллоимитатор в его шкафчике. Это было во время обеда, когда коридоры были переполнены и суетливы со студентами, когда Мэддокс открыл свой шкафчик. Мистер Биг Бен, он же Мистер Дилдо, ударил его прямо по лицу, в то время как все вокруг него ахнули и тут же начали смеяться.

Я подмигнула и ушла прочь, удовлетворение текло по моим венам, увидев выражение его лица. Я заставила его улыбнуться, настоящей улыбкой с того дня, когда мы были заперты в кладовке.

Шалость с дилдо была два дня назад.

Вчера он отомстил фальшивыми тараканами в моей сумке и свитере. Я вспомнила, как швырнула свою сумку на землю, выкрикивая кровавое убийство, в то время как студенты расхохотались, как будто это была лучшая шутка века.

Это было по меньшей мере унизительно. Я хотела сойти с ума. У меня было полное право на это, но в тот момент, когда я увидела, что Мэддокс смеется, весь мой гнев испарился.

Пуф, именно так.

— Он не выглядит очень веселым, не так ли? — Бабушка подошла и встала рядом со мной, наблюдая за Мэддоксом через окно. — Сегодня он пришел пораньше, чтобы помочь с инвентарем, и еще ничего не ел.

— Он не обедал?

Было почти три часа дня.

Клиент позвал бабушку, и она похлопала меня по руке, прежде чем уйти.

Прежде чем я успела обдумать свои действия, позвать на помощь свой инстинкт, я схватила из холодильника завернутый бутерброд и вышла из магазина.

Мэддокс поднял взгляд, когда я подошла. Он в последний раз затянулся сигаретой, прежде чем бросить ее на землю и раздавить ее ногами. Он выпустил облачко дыма, прежде чем облизать губы, глядя на меня с ног до головы.

— Что случилось, Гарсия?

Я молча подтолкнула к нему бутерброд.

Он приподнял бровь.

— Это предложение мира?

— Бабушка сказала, что ты не ел, — объяснила я. Я просто была… милой. В этом не было ничего.

Мэддокс выхватил бутерброд из моей руки, кончики наших пальцев на мгновение соприкоснулись, прежде чем я быстро отстранилась.

— Осторожнее, Лила. Ты начинаешь выглядеть так, будто тебе не все равно.

Мои глаза метнулись к нему, и я впилась взглядом.

— Я порядочный человек. Отдай обратно мне этот чертов сэндвич, если собираешься вести себя как мудак.

Мэддокс уже порвал обертку, прежде чем я успела закончить предложение. Он откусил огромный кусок, жадно пережевывая.

— Извини, Сладкая Щечка. Ты не можешь дать голодному человеку еду и забрать ее. Точно так же, как нельзя выставлять свою киску напоказ возбужденному мужчине и ожидать, что он не сожрет тебя.

Я выдохнула. Он был абсолютно невозможен.

— Для тебя все должно быть сексуальным?

Мэддокс откусил еще один сэндвич.

— Мы рождены быть сексуальными существами. Почему бы не принять это?

Я прислонилась к окну, наблюдая за проезжающими машинами, пока Мэддокс большими кусками поглощал свой бутерброд. Он явно был голоден. Как только он доел последний кусочек, я затронула запретную тему.

— В тот день… в кладовке, — начала я.

Мне не нужно было смотреть на Мэддокса, чтобы почувствовать перемену в нем. Когда он заговорил, его голос сказал все.

— Еще раз заговоришь об этом, и я тебя так испорчу…

— Почему ты так полон гнева? — Я прервала его прежде, чем он успел закончить свою угрозу. — Я тебе не враг.

Он издал безрадостный смех.

— Это довольно иронично, учитывая наши отношения, если их можно так назвать.

— Это иронично, не так ли? — Я наконец повернулась, чтобы посмотреть на него. Он прислонился плечом к окну, лицом ко мне. Его глаза были ярко-голубыми в солнечном свете, мерцая и скрывая что-то более темное.

Кем был человек за этой маской?

— Но я не собираюсь причинять тебе боль. Это никогда не было моей целью. Я только пыталась расквитаться с тобой.

Мы с Мэддоксом играли в кошки-мышки. Это раздражало, но было безвредно.

Он склонил голову набок.

— Значит, ты хочешь сказать, что не причинишь мне вреда, если я сначала не причиню тебе вреда? — спросил он грубым, хриплым голосом.

— Да, это справедливо. Если ты причинишь мне боль, я заставлю тебя пожалеть об этом.

— Ты первая девушка, которая не упала мне в ноги и не умоляла трахнуть.

— Кем это меня делает?

Он ухмыльнулся, по-волчьи.

— Моей добычей.

Я рассмеялась, вместо того чтобы обидеться, как два месяца назад.

— У тебя однонаправленный ум, Коултер.

— Ты водишь круги вокруг моей головы, Гарсия.

Это было… признание?

Я попятилась от него.

— Бабушка будет ожидать, что мы вернемся к работе через две минуты.

Развернувшись, я хотела уйти, но остановилась. В животе у меня сжалось, мучительное ощущение, что я собираюсь сделать что-то чертовски глупое. Но я не могла остановиться. Я всегда была девушкой, которая планировала заранее, никогда не делала ничего настолько… безрассудного. После того, как жизнь ударила меня по лицу и оставила шрамы, я поклялась, что никогда не буду глупой.

Всегда под контролем.

Всегда осторожна.

Но, очевидно, безрассудные привычки Мэддокса передавались и мне.

Я вернулась к Мэддоксу, стоявшему всего в футе от меня. Так близко, что я чувствовала его тепло.

— Знаешь что? Я думаю, что мы с тобой можем быть действительно хорошими друзьями, — объявила я, слова вырвались наружу прежде, чем я успела себя остановить.

Ага. Глупо, да?

Его глаза расширились, прежде чем он усмехнулся.

— Как мое желание залезть к тебе в трусики равняется тому, что мы хорошие друзья? — Он посмотрел на мою руку, протянутую между нами. — И ты действительно ждешь рукопожатия?

Черт возьми, о чем я думала?

Жар обжег мои щеки от смущения.

— Я пытаюсь быть вежливой сейчас, — сказала я сквозь стиснутые зубы. — Я просто думаю… если мы так хорошо умеем быть врагами, представь, что мы на одной стороне?

Это было правдой. Я устала бороться с Мэддоксом день за днем,