выглядывают из-под блестящей завесы волос, а на голове у нее серебряная корона с черными хрустальными розами. Мягкое оранжевое сияние фонарей согревает ее кожу и подчеркивает высокие скулы. Довольная улыбка украшает ее идеально накрашенные губы, в то время как глубокий сливовый цвет заставляет ее жемчужные зубы мерцать в ночи. У нее поразительные глаза с длинными ресницами, обрамляющими темно-синие радужки. В темноте трудно сказать, но они кажутся почти черными, потому что такие насыщенно-синие.
— Такая красивая девушка. Мне тоже приятно познакомиться с вами. Мы слышали только слова, сказанные о принцессе Асов. Так что приятно наконец-то увидеть лицо этого имени. Я королева Зораида Асизская, а это мои сыновья, принц Дрейвен и принц Эмиль, — в ее голосе звучат нотки волшебства и красоты, разносящиеся по всему пространству между нами.
Ее рука указывает на двух ее сыновей, и мой взгляд останавливается на младшем, принце Эмиле. Черные как смоль волосы и такие же глубокие глаза цвета океана, совсем как у его матери. С приветливой улыбкой игривое «привет» слетает с его слегка тонких губ. Он одет в коричневую тунику в паре с черными брюками и ботинками. Одежда безукоризненно сшитая, но простая для ребенка его возраста, чтобы бегать и играть. Если мне нужно было угадать, ему около тринадцати лет.
Мой взгляд скользит к другому ее сыну, принцу Дрейвену. Такое интересное имя. Дрей-вен. У меня возникает внезапное желание произнести это вслух, чтобы увидеть, каково это будет на вкус на моих губах. Мое сердце колотится в груди, когда внутри нарастает моя сила. Я гашу ее, прежде чем потеряю контроль, но мужчина передо мной поразительно красив. Иссиня-черные волосы, короткие по бокам, длиннее на макушке, когда маленькая прядь падает ему на лицо. Прямой нос, полные губы и челюсть, которая выглядит так, будто ее вырезали ножом. Слегка потемневший загривок на его лице идеально подстрижен, и желание провести кончиками пальцев по волосам шокирует. Его мускулистое тело прикрыто черной туникой, не зашнурованной на груди, открывающей глубокую линию между грудными мышцами и татуировки, выгравированные на его коже. Они покрывают каждый дюйм его тела, который я могу видеть, от обнаженной груди до шеи и даже видимой кожи на запястьях с несколькими чернильными отметинами на руках. Полотно искусства.
Его туника заправлена в черные брюки, которые стягивают его узкую талию черным кожаным ремнем. Его запястья и пальцы украшают серебряный браслет и кольца, а длинная серебряная цепочка ниспадает под рубашку. Мой жадный взгляд возвращается к его лицу, и мой пульс начинает учащаться. Кольцо в брови поблескивает в свете фонарей, а его глаза пронзительно голубые.
Совершенно не глядя на меня, он сосредоточен прямо перед собой. Бесит, что этот принц, сотворенный из греха, отказывается признавать меня. То, как реагирует мое тело при одном взгляде на него, сводит с ума, и я мгновенно ненавижу тот эффект, который он оказывает на меня. Мое тело горит везде, и я не уверена, то ли это от восхищения этим соблазнительным мужчиной передо мной, то ли от гнева, кипящего в моей крови при скучающем выражении его лица. Взгляд парня, который хочет быть где угодно, но не там, где он находится в данный момент.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на королеву, единственную королевскую особу, правящую Асизой. Все члены королевской семьи считаются самыми могущественными при своих дворах; даже несмотря на то, что наша раса разделена на высших и низших фейри, члены королевской семьи выше их. Единственное, что могущественнее высшего фейри, — это Боги, но их никогда нельзя увидеть, о них только написано в древних книгах, которые я нашла похороненными в библиотеке моего отца. Чернила на страницах упоминали Богиню Света и Бога Тьмы, но предлагали не более чем неясные мифы и оборванные слова.
Я бросаю последний взгляд на принца Дрейвена, все еще отмечая незаинтересованность на его лице, прежде чем снова поворачиваюсь к королеве Зораиде.
— Совершенно очаровательны, — говорю я королеве, когда ее уголки рта приподнимаются, сдерживая смех. Она явно слишком хорошо знает, насколько очарователен ее сын.
Рядом со мной кто-то прочищает горло, и Эйден делает небольшой шаг вперед, кланяясь в бедрах.
— Спасибо, что встретились с нами так поздно вечером. Я Эйден Кэллоуэй, жених принцессы Эммы, — добавляет он с завершающей интонацией. В глубине своей души, я надеюсь, что это он демонстрирует себя перед нашими отцами и этим Королевским двором. А не объявляя меня своей собственностью и не заявляя на меня права.
Мои глаза неохотно скользят к принцу Дрейвену. Его взгляд по-прежнему устремлен прямо перед собой, но мышцы его челюсти подрагивают на фоне теплого свечения, и его поза кажется напряженной.
— Да! Да, конечно. — Королева Зораида хлопает в ладоши. — Все рады познакомиться с новобрачной парой, — приветствует она.
Эйден отвешивает еще один легкий поклон до бедра в знак благодарности, когда мой отец снова встает передо мной, загораживая мне обзор на кого-либо и что-либо. Способ принизить меня и показать, что я недостаточно важна для него и нашего разговора.
— Это было такое долгое путешествие. Пожалуйста, позвольте мне показать вам ваши комнаты, чтобы вы могли отдохнуть.
Мягкий голос и доброта королевы стреляют стрелой прямо в мою грудь, раскалывая закаленный орган за годы пренебрежения и жестоких намерений.
— Спасибо, — одновременно говорят мой отец и капитан Кэллоуэй.
Мои глаза закатываются при этих словах. У них обоих одинаковые нечестивые сердца, и Кэллоуэй считает, что он сам король. Однако моя естественная реакция не осталась незамеченной. Я чувствую на себе взгляды с противоположной стороны, и прежде чем я могу определить источник, мой отец хватает меня за плечо. Я шиплю на вдохе, когда его неожиданная хватка вызывает волну боли. Для окружающих это выглядело бы нормально, почти по-отечески, если бы он просто приказывал мне следовать. Он сохраняет такие спокойные черты лица и расслабленную позу, но его глаза прожигают во мне дыры.
Ожидая, пока все начнут расходиться, он наклоняется близко к моему уху. Его пропитанное сигарой дыхание обдает мое лицо, заставляя меня задыхаться.
— Это твое единственное предупреждение. Без язвительных комментариев, и если я снова увижу, что ты закатываешь глаза, я обязательно уделю им особое внимание, когда мы вернемся домой.
Страх сковывает мои легкие от его угрозы, и я сглатываю воздух, который застыл у меня в горле. Его лицо озаряется широкой ухмылкой, когда он незаметно дергает мою руку вперед, заставляя мое тело последовать его примеру.
— Пойдем, моя дорогая Эмма, ты, должно быть, устала, — его голос повышается, чтобы все слышали, перекрывая ядовитые слова,
