мост, после чего атаковали их их сзади и с боков, в то время как прочие ударили спереди[925], и таковым образом, всех пронзили мечами[926], за исключением IIc или около того — менестрелей, и прочих, ударившихся в бегство, и тем избежавших общей участи, они же затем как могли восстановили мост и разбежались, скрывшись в крепостях. Бывшие же в сказанных крепостях, узнав о случившемся, словно одержимые бешенством, обрушились на окрестности Ле Мана, и избивали женщин и детей, стариков и молодых без всякой пощады[927]. Сказанное же событие пришлось на канун Пасхи, каковая праздновалась на XXII день марта, тысяча IIIc XXI года.
304. Далее, в сказанном же месяце на пост парижского прево, для отправления правосудия назначен был сир Жан де ла Бом, сеньор де Вальфен[928].
305. Далее, в субботу, на XII день следующего за тем апреля, объявлен был выпуск руанской монеты[929], так что за гро, ранее стоивший XVI парижских денье следовало давать IIII парижских денье, нобль же обходился в LX турских солей, а экю — в XXX парижских солей.
306. Далее, в следующий затем вторник, в Париже поднялся величайший ропот, ибо от одного к другому передавали, и знали уже достоверно, что в среду, и в следующую за ней субботу в самом Париже начеканили руанской монеты[930], по каковой причине все товары настолько выросли в цене, что стали совершенно недоступны, ибо за пинту[931] растительного масла, каковое стоило ранее V солей или же XVI бланов, еще до субботы выросло в цене до XII парижских солей, а за ливр[932] свечного воска просили X парижских солей, за ливр соленого масла — X парижских солей, и за все прочее следовало также платить высокую цену. И купцы назначали цену за съестное по собственной прихоти, никто же не предлагал средств, дабы посодействовать общему благу, но вместо того заявляли, что купцы сами должны были о том позаботиться[933]; и посему всю меру страданий, каковую бедный люд испытывал от нищеты, голода и холода, и всех прочих бед и напастей знает лишь Господь, что в Раю, ибо едва лишь охотнику за собаками[934] случалось взяться за свое ремесло, бедный люд шел за ним даже за городскую черту, дабы завладеть собачьим мясом и требухой, и тем насытиться.
307. Далее, в следующее за тем воскресенье, в канун праздника Троицы, мясники принялись торговать своим товаром у парижских ворот, уйдя прочь с кладбища Сен-Жан, и Малого Моста, и крытого рынка, что в Бове, каковые бойни выстроены были ранее[935].
308. Далее, в сказанном же году зима выдалась весьма прихотливой[936], и жестокая стужа стояла вплоть до конца мая, и даже в конце июня виноград все еще не зацвел, и в том же году случилось великое нашествие гусениц, перепортивших все плоды, и кроме того, в Париже то там то тут являлись скорпионы, каковых вплоть до того времени никому не приходилось видеть[937].
309. Далее, в то же время у ворот Сент-Оноре, в воде под мостом видели некую жидкость, сходную по виду с кровью, но несколько бледнее цветом[938], каковая жидкость появилась в праздник Св. Петра и Павла[939], каковой пришелся на воскресенье, и оставалась без всяких изменений вплоть до следующей за тем среды, и люди, каковым случилось там оказаться были весьма тем поражены; так что в течение сказанных двух дней ворота пришлось держать на замке, а мост поднять, по причине великого стечения народа, никто не не мог объяснить, что могло значить подобное знамение[940].
310. Далее, в следующий за тем четверг, в канун праздника Св. Мартина[941] в Париже объявлено было об изменении стоимости монет, иными словами, гро, каковой равнялся XVI парижских денье, ныне стоил IIII парижских денье, а блан за IIII парижских денье, ныне равнялся I парижскому денье, а а монета, ранее стоившая II парижских денье, ныне упала в цене до полуденье[942], каковые цены для бедного люда обернулись многими бедами, выгоду от того получили только те, кто располагал недвижимостью или же товаром.
311. Далее, в праздник Св. Мартина[943] король английский вступил в Париж в сопровождении блестящей свиты, о его же приезде никто не был уведомлен вплоть до того момента, как ему случилось оказаться в Сен-Дени[944].
312. Далее, в сказанное же время волки были столь голодны, что лапами вырывали из земли тела людей[945], погребенных в деревнях или за городской чертой, ибо повсюду, где им случалось оказаться, они наталкивались на трупы, будь то в городах или вне таковых, причиной же тому было величайшее обнищание [вызванное дороговизной и голодом], ибо проклятая война, изо дня в день лишь набирала силу, и каждый день приносил только новые беды.
313. Далее, в сказанное же время, произошел весьма великий мор, жертвами какового становились женщины и юноши; недуг же начинался с жара в голове, а затем переходил в лихорадку, после чего они умирали, хотя на телах не было видно никаких повреждений, или сказанные повреждения были весьма незначительны. Тогда же вино было дорого настолько, что одна пинта обходилась в IIII парижских соля, а хлеб при том ничуть не улучшился, хотя зерна в Париже было столько, сколько не помнил никто из ныне живущих, ибо утверждали наверняка, что хлеба собрано было столько, что хватило бы на два года, в то время как дело еще не дошло до августа, и новый хлеб еще не был сжат.
314. Тогда же парижане громко роптали, чему причиной было объявление о новой стоимости монеты, о каковом речь шла ранее, ибо те, кто стояли у власти, равно в Шатле или во Дворце[946], требовали дабы все, что причиталось королю, как то налоги, четвертины и вспомоществования, платились полновесной монетой, и принимали гро, по цене IIII парижских денье, в то время как платили беднякам за то, что им причиталось, гро по цене XVI парижских денье[947]. Это же весьма раздражило народ, каковой собрался у ратуши, дабы вместе решить, как следует поступить, когда же власть предержащие увидели сказанную толпу, то испугавшись ее, приказали объявить, что в следующий за тем срок, в каковой полагалось вносить ренту, ее позволено будет платить по цене XII гро за франк, приложив тем самым все усилия, дабы успокоить людей, это же
