пришел ее утешить. Даже боги бессильны, только и могут, что утешать, чего же ждать от людей?
Вышел Ашица, зачитал приговор. Почему-то отца не было видно. Разве он не должен присутствовать на казни, этот мнимый царь? Заиграли флейты и харбы. Лита стояла, не опуская головы, смотрела на море. Лучше на него. Тогда не так страшно. На помост кто-то взошел, но она не повернула головы. Что-то читал Ашица – какая уже разница что? Пусть все скорее закончится. Краем глаза Лита увидела, что палач занес топор. Разве ее не надо поставить на колени, а голову положить на плаху? Лита резко повернулась и увидела, что в белом хитоне, с распущенными волосами перед плахой на коленях стоит Флон. И в этот миг палач опустил топор.
И покатилась солнечная голова
По свежевыструганным доскам помоста,
И золото волос обматывало ее,
Становясь алым от крови.
Голова катилась и катилась
Прямо к ее ногам.
Синие глаза были широко распахнуты.
Объявление нового приговора.
Дворец Первого совета, конец месяца ороса
Таир. Ты понимаешь, что сейчас произошло, Литари?
Лита. (Молчит.)
Таир. Литари? Ответь мне. Я больше не могу называть тебя титулом, потому что по решению Первого совета всех титулов ты лишена. Кроме всего прочего, это твой последний разговор на альтийском: ты также лишена права говорить на родном языке. Ты слышишь меня?
Лита. (Молчит.)
Эрисорус. Советник Таир, позвольте мне поговорить с дочерью.
Таир. Да, светлейший.
Эрисорус. Лита… доченька… Твоя вечная приняла наказание за тебя. Есть такой древний закон. Она смыла своей кровью твою вину, и теперь ты свободна. Ты меня понимаешь?
Лита (через силу). Почему?
Эрисорус. Что «почему»?
Лита. Почему Флон? Она ни в чем не виновата.
Эрисорус. Она твоя вечная. По старому закону вечные могут принять наказание за своего хозяина.
Лита. Добровольно?
Эрисорус. (Молчит.)
Таир. Она же вечная, Литари.
Молчание.
Таир (нетерпеливо). Литари, самое главное тебе сейчас – понять, что ты жива, очищена от греха, но ты не можешь находиться на альтийской земле, говорить на альтийском языке, молиться альтийским богам.
Лита. Я – что?
Таир. Ты отправляешься в изгнание. Завтра на рассвете ты сядешь в лодку, по реке доплывешь до мыса Мулф, где тебя будет ждать корабль. Твоя нога не должна больше ступать на землю Альтиды, и ты ни с кем не можешь больше здесь разговаривать, поэтому поплывешь одна. Но светлоликий ралу уверил нас, что ты умеешь управлять лодкой.
Лита. А потом?
Таир. Корабль отвезет тебя в Лавнию. Там ты будешь жить при дворе короля Тунрэто. Тебе запрещено покидать это место под страхом смерти. И помни, пожалуйста, что второй вечной у тебя нет.
Часть третья
Лесной предел
Настолько им сделалось не до нас, —
Ибо мы спутали их орбиты, —
Что мы сидели вдвоем подчас,
Не поднимая смятенных глаз,
Делая вид, что никем не забыты.
Роберт Фрост. В забвении
Есть такие дороги – назад не ведут.
На чужом берегу я прилив стерегу.
Ольга Лишина и Наталья О’Шей. Лента в волосах
Родной дом
Ее разбудили в темноте, одели, а потом подняли на носилки. Никто не сказал ни слова, пока процессия не дошла до берега реки и Литу не усадили в лодку, проследив, чтобы нога бывшей царевны не коснулась альтийской земли. Первый совет в полном составе выстроился на берегу. Советник Ашица зачитал приговор. Лита заметила, как отец стиснул сомкнутые руки. Фиорта среди провожающих не было. Отцу разрешили сказать ей последнее напутственное слово, но он не стал говорить на публику, он подошел, заслонив ее ото всех своей широкой спиной, крепко обнял, что-то незаметно сунул в руку и прошептал:
– Это знак возвращения. Может быть, когда-нибудь Первый совет сгинет во тьме и ты сможешь вернуться. Надеюсь, я доживу до этого дня. Иди туда, где тебя знают, но не ждут.
Потом он поцеловал ее в лоб и оттолкнул лодку. Лита покачнулась, но удержалась на ногах. Течение понесло ее к морю, туда, где ждет корабль. Он уже поднял паруса и отвезет ее в далекую Лавнию. Там не будет ни одного знакомого лица, там говорят на чужом языке, который она так и не успела толком выучить. Там она может случайно встретить и Индиэго, и Салипа, которых не хочет видеть больше никогда в жизни. Она села на деревянную скамеечку, уткнулась лицом в ладони и наконец-то заплакала.
Лодку быстро несло течением, и Лита, успокоившись, смотрела в одну точку – на нос своего крохотного суденышка. Пройдет еще час или два, и лодку вынесет в море. Она, Литари Артемис Флон Аскера, вторая дочь Эрисоруса Великого, покинет свою землю, она отправится в плавание, она изгнана. Раньше, когда Пенелас рассказывала ей о далеких странах, ей так хотелось везде побывать! Узнать традиции других народов, попробовать их еду, примерить наряды, услышать их молитвы и песнопения, но сейчас…
«Я хочу к маме», – тоскливо подумала Лита. Она положила голову на колени, будто больше не было сил держать ее, отяжелевшую от мыслей. Мимо проплывал берег. С минуту Лита смотрела на него, а потом выпрямилась. Ее четыре ралуты, могила Рами! Ее лес! Она схватила шест и начала толкать лодку к берегу, но тот не доставал до дна, лодка крутилась на месте. Тогда Лита бросила бесполезную палку и прыгнула в воду.
Вода обдала зимним холодом, насквозь прожгла, и Лита, сцепив зубы, замолотила руками, шепча: «Помоги мне, Айрус, спаси меня, дай доплыть».
Ее предала подруга, бросил возлюбленный, оставил брат, за нее не вступился отец, но родная река помогла доплыть, и, ухватившись за ветку череты, Лита выбралась на берег.
Лита осторожно переступила порог дома. Она сама не понимала, чего боится. Увидеть погром? Убитых близких? Но дом был притихший, чистый, все вещи стояли на своих местах. Где же Вальтанас? Где Диланта, Ойра и Харза? Лита переходила из комнаты в комнату. Поправила одеяло, свесившееся до пола, поставила ровнее стул к столу.
Если никого нет, то кто заботится о собаках, кормит кур и коз? Лита побежала в псарню. Она была пуста и чисто убрана. Ни Грула, ни Сванти, ни Буши – никого… Кто их забрал? Воры или Первый совет? Или – отец?
Что-то стукнуло в курятнике, Лита вздрогнула. Здесь мог быть кто угодно. Надо спрятаться или
