class="p1">В темноте он по очереди подобрался к каждому охраннику и надавил им на особые точки на шее и черепе так, чтобы в ближайшие несколько часов они точно не проснулись. Этому новому приему его обучил мастер Авен Карлиннан, оказавшийся тонким знатоком разнообразных немагических целительских практик, которые при желании можно было применять с противоположным эффектом. Не возвращать мышцам подвижность, а сковывать их. Не помогать человеку очухаться после обморока, а отправлять его в принудительный отпуск в царство безмыслия.
(Откровенно говоря, страшный человек этот мастер Авен).
Двумя тенями, подобными разящим клинкам ассасинов, Полынь и Лиссай обошли страшный дом. Принц говорил, где притаились враги. Ловчий расправлялся с ними. Не успел он подумать, что они неплохо скоординировались, как идущий перед ним Лиссай, открыв очередную дверь, вдруг покачнулся и ухватился рукой за стену.
– Ваше высочество, что случилось?!
– Здесь лестница. Она ведет в подвал, где держат пленников, – обернувшись, одними губами сказал тот. – Оттуда хлынуло слишком много эмоций, я не ожидал так-кого давления. И. Я не вижу за всеми этими потоками чувств, сколько внизу бандитов.
Надо сказать, что теперь, после открытия последней двери, в доме стало не в пример более шумно. Если прежде он был затянут тишиной, плесневелой и серой, то теперь снизу явственно доносились голоса, слышался шорох игральных карт и стук костей: охранники там не спали, а на фоне раздавались тихие всхлипывания.
– Эй, ты, тварь! – грубо взревел один из преступников. – Заткнись, если не хочешь сейчас же вернуться на операционный стол!
Лис вздрогнул. У Полыни под скулами заходили желваки.
– Ничего страшного, что вы не видите их количество, Лиссай. Уже не важно, – Внемлющий поправил ворот своей рубахи. – Закройте эту прекрасную звуконепроницаемую дверь и ждите здесь.
– Закрыть?..
– Будет громко, – пояснил Полынь и, разворачивая в руках сеть боевого заклинания, уверенно и быстро пошел вниз.
Полынь стряхнул кровь с рук и огляделся.
В сыром подвале – земляные стены, земляной пол, грубая деревянная мебель – пленников было много, и выглядели они даже хуже, чем он боялся. Лишь пара человек, видимо приведенных сюда недавно, проявили энтузиазм при его появлении и теперь смотрели на него со смесью ужаса и надежды.
Ты выведешь нас, да? Ты спасешь нас?
Глаза остальных казались пустыми, как яичные скорлупки. У некоторых на теле виднелись недавно наложенные неаккуратные швы. Другие были измучены и избиты. Полынь почувствовал, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
Сволочи. Сволочи!..
– Самое главное правило – сохраняйте молчание, пока мой друг выводит вас, – объяснял он. – Мы вытащим вас отсюда, но вам тоже придется постараться. У кого есть силы – поддерживайте других. Скоро все будет хорошо.
Те, кто еще хоть как-то соображал, кивали в ответ на его слова. Лиссай, которого очевидно мутило, стоял за плечом Полыни и старался не пошатываться от дурноты.
Представляю, сколько здесь сейчас эмоций.
– Вы точно справитесь? – тихо спросил Ловчий у принца.
– Да. Сначала выведу всех, кто может ходить, а потом по очереди вытащу остальных.
– Закрывайте тайный проход каждый раз, когда возвращаетесь за новыми пленниками, – кивнул Полынь. – Если что-то пойдет не так, те, кто ушел, должны во что бы то ни стало остаться в безопасности там, внизу.
– Хорошо.
– Я выиграю вам столько времени, сколько смогу.
– Удачи, Полынь.
– И вам.
Оставив Лиссая с пленниками, Внемлющий направился обратно к теплицам.
Вообще, он всегда был приверженцем максимально простых и эффективных планов. Если можно пройти куда-то по прямой, нет смысла нарезать круги по кварталу. Усложнение – это лишнее.
Но сегодня, пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что у них больше шансов выиграть при помощи эдаких эксцентричных, витиевато-многоступенчатых и дезориентирующих противника действий.
Если бы Лиссай и Полынь стали выводить пленников прямо сейчас – пусть даже под прикрытием иллюзий и антипрослушивающих пузырей Бубри, – шанс того, что их поймают, был бы очень велик. Две с лишним дюжины человек не могут проделать все быстро и бесшумно. Поэтому куда лучше будет, если кто-то отвлечет обитателей фермы, уведя их за собой в другую сторону от зловещего дома.
Именно этим сейчас займется Полынь. А Лиссай, прежде чем начать массовое спасение, накинет на себя иллюзорную внешность одного из охранников и, выскочив на крыльцо дома, пообещает бандитам у костра, что в случае с пленниками у них все под контролем, а на «общие разборки» они не пойдут, потому что их дело важнее. С учетом той суеты, которую сейчас развернет Полынь, бандиты не должны противиться подобному разделению ответственности. Им просто будет не до того.
Добравшись до главной оранжереи, Внемлющий вытащил из кустов псевдо-Лиссая и аккуратненько положил его у входа.
А потом, подбежав к следующей теплице, более мелкой, с ноги выбил стеклянную дверь в нее.
Тотчас по всей ферме завыли магические сирены, вспыхнули яркие фонари. Полынь рванул внутрь теплицы, запрыгнул на алхимический стол, сшибая с него приборы, и, наколдовав клуб огня с половину себя размером, поджег растущие вокруг цветы. Еще одним заклинанием вышиб окна в дальнем конце оранжереи и сразу побежал туда.
Снова улица. Снова выбитая дверь – в следующую оранжерею. Поджог. Максимальное количество разрушений. Выбитое окно. Побег. Снова улица.
У него самого уже слезились глаза и першило горло от дыма, а пальцы и кончик носа были опалены из-за слишком мощных – вообще-то, так делать категорически не рекомендуется – огненных заклинаний.
На ферме воцарился бодрый, радующий бунтарскую ипостась Полыни, хаос.
Уже со всех сторон к нему бежали обалдевшие от происходящего бандиты. Уклоняясь от чужих заклинаний, Внемлющий успел швырнуть еще несколько разрушительных сгустков энергии и пламенных шаров в мелкие теплицы вокруг – звон, грохот, треск огня! – а потом побежал обратно в главную, ту, где производили «водоросль».
Не тратя время на очередную магическую формулу, Полынь в прыжке собственным телом выбил стекло и красиво влетел в оранжерею под звонкий фейерверк разлетающихся во все стороны осколков. Перекатившись по полу, он вскочил на ноги и успел оградить себя магическими щитами за мгновение до того, как сразу с двух сторон в него полетели убийственные боевые заклинания.
Вот и они – колдуны наркоделов! Явились не запылились.
Да, судя по примененным ими формулам, они и впрямь неплохие маги.
Вскоре вокруг Полыни собралась целая толпа. Он, и здесь запрыгнувший на стол зельеваров, держал вокруг себя защитную сферу, сотрясающуюся от безостановочных нападений.
Так, это все хорошо, конечно: я так долго могу простоять, но оборона отвлекает врагов хуже, чем нападение.
Полынь опустил щит, и тотчас фиолетово-черная стрела проклятья чиркнула ему по плечу, рассекая кожу и мышцы.
Твою ж. Боли нет. Боли нет. Боли – нет.
– Люха! – не выходя из роли Шэбонатти, взревел Внемлющий, едва увидел златокудрую голову наркоторговца, с искаженным лицом ворвавшегося в теплицу. – Я убью тебя, тварь!
– За что?! – изумленно воскликнул в ответ почему-то не Люха, а Ифин, тоже только что влетевший в оранжерею, где все сильнее разгоралось ало-багряное пламя. Клубы черно-сливового дыма поднимались, воздуха становилось все меньше.
– Как только что убил Мха! – продолжил во всю мощь своих легких орать Полынь с интонациями Роро.
– А его за что?! – никто, кроме совсем офигевшего Ифина, не вступал в диалог с Внемлющим: все были слишком заняты попытками грохнуть этого обезумевшего бандита.
Охранники и маги, нападавшие на Полынь, удвоили усилия, а он, в свою очередь, начал метаться по всей теплице, как бешеная белка, громогласно хохоча и пытаясь по ходу дела принести максимум разрушений. Через разбитые окна было видно, как не задействованные в битве бандиты изо всех сил пытаются потушить огонь.
Полынь старательно тянул время. До сих пор прошло не больше четверти часа, принц явно не успел вывести всех пленников. Нельзя допустить того, чтобы кто-либо из наркоделов отправился к зловещему дому.
«Вот так и приглашай гребаных экскурсантов», – тем временем мысленно стонал Люха, тоже пытающийся укокошить Шэбонатти и одновременно прикидывающий, сколько денег он уже потерял и продолжает терять каждую секунду из-за пожаров, полыхающих в теплицах.
А вдруг это пламя видно из какой-нибудь деревни неподалеку? Вдруг
