— На кухню, обе, шагом марш! — скомандовала я.
— Что ты задумала? — спросила мама.
— Спаивать вас буду, а потом мирить.
План мой был идеален, тем более что Ирка так и не научилась пить, так что, если задумает сбежать, не получится.
Пили мы не много, всё же дети в доме, но зато мама и Ира померились.
Ещё через пару дней, когда я возвращалась с детьми с прогулки домой, столкнулась с Артёмом Никитиным.
— О, Алина, давно не виделись.
— Мам, а это кто? — спросил Игнат смотря на Тёму снизу вверх.
— Мама? — удивлённо спросил Артём, переводя взгляд от меня к Игнату, а потом к Серёже, который сейчас сидел в коляске. Потом снова посмотрел на меня. — Они от…
Я не дала ему сказать в слух то, что он собирался, прикрываю ладонью ему рот и тихо шепчу:
— Нет Артём, они не его.
— Но они так похожи. Данька точная копия твоего старшего.
— Ага. Копия, но ведь бывают похожие люди, хотя не являющиеся родными.
Артём скептически посмотрел на меня, потом протянул руку Игнату и представился:
— Я — Артём, давний друг твоей мамы и по совместительству одноклассник.
— А я — Игнат, мамин сын! — заявил мой мальчик.
— Слушай Игнат, а скажи-ка, как зовут твоего отца?
Игнат улыбнулся, лукаво так улыбнулся и ответил:
— А это секрет.
— Секрет? Ты не знаешь где твой папа? — так же лукаво спросил Артём.
— Не, я знаю, это секрет от посторонних, а вас я не знаю, значит вы посторонний.
— Но я ведь друг твоей мамы. — настаивал Артём.
— Но не мой! — заметил сын и посмотрев на меня добавил, — Мам, ты обещала нам с Серёжей мороженое купить.
— Конечно сыночек. Сейчас пойдём. — смотрю на Артёма и с легкой улыбкой говорю, — Ну что шпион, разведка не удалась.
Никитин улыбается.
— Алин, ты же понимаешь, что Игнат вылетая копия Данила, и ты долго не сможешь скрывать этот факт.
— А мне долго и не надо. Я через неделю улечу домой.
— Улетишь? Домой?
— Да улечу. Я давно не живу в России и пока не собираюсь возвращаться.
— Хм. Полагаю он ничего не знает.
— И не узнает, если ты не сболтнёшь.
— Эх, Алинка, Алинка. Это конечно твоя жизнь, но подумай хорошенько, правильно ли ты поступаешь?
— Подумала Тёмочка, хорошо подумала, и не вчера, а уже давно. Прошу, не говори ему ничего, он не должен ничего знать.
— Не скажу, но ты всё же подумай. Пацанам отец нужен.
— Боже, что же вы все в мою жизнь то лезете. Вот ты, у тебя есть жена, дети, ах да, не о том я, муж у тебя есть? Нет, так разберись со своей жизнью, а ко мне не лезь.
Артём нахмурился, потом рыкнув:
— Дура! — развернулся и ушел.
Посмотрела ему в след и хмыкнув подумала.
" Хм. Какие мы обидчивые, а ещё взрослый мужик называется. Давно мог спрятать свою гордость и найти Коновалова, что бы расставить все точки над i, вот я расставила и теперь спокойно могу идти вперёд."
Глава 28.
От Данила.
По возвращению из арабских эмират, я словно скатился в депрессию. Мне ничего не хотелось. Нет, хотелось, я ужасно хотел увидеть хоть кого-то из знакомых, а ещё больше, хотелось прижать к себе родного человека, и на данный момент, это была не Катя.
Екатерина ни сколько не упрощала моего состояния. Она вечно тащила меня то в кино, а то на какую-нибудь шумную вечеринку.
А мне совсем не этого хотелось, я просто нуждался в тишине и уюте, и наверное семейного счастья, хотя я не знаю, будет ли это счастье у меня?
— Зая, а давай сегодня съездием куда-нибудь развеется, отдохнуть.
— Тебе что, дома не отдыхается? — спросил я.
— Ну какой тут отдых. Скукота! Дань, ну оторвись ты от своих бумаг, я вроде с тобой разговариваю, а не со стеной.
— Кать, у меня клиент через сорок минут будет, а ты меня развлекаться зовёшь, может уже умеришь пыл. У тебя есть подружки, сходи ты с ними куда-нибудь, ну не мешай ты мне. — говорю я, не отрывая глаз от бумаг.
— Но котик, разве я могу тебе мешать? — мурлычет она мне в ухо и обнимает со спины.
Её руки скользят по моим плечам, перебираются к груди, расстёгивает пару пуговиц на рубашке и скользит за пазуху.
Удерживаю её руку на своей груди и спрашиваю:
— Ты это чего задумала?
— Ты же сам сказал, у нас есть сорок минут, ну пусть будет тридцать, так зачем терять время?
— Намекаешь на секс?!
— Не просто на секс, а на горячий, безумный, жесткий, всё как ты любишь, — мурлычет она мне на ухо, от чего я медленно начинаю возбуждаться.
"Хм. Хочешь жестко, будет тебе жестко." — решил я.
— На секс у меня нет времени, ко встречи надо готовиться. — Екатерина надула обиженно свои губки, — но можешь поработать ротиком, не откажусь.
Ухмыльнувшись Катя обошла меня и раздвинув мне ноги пошире, опустилась между ними на колени.
В принципе так можно проработать весь день, я с бумагами, а она с моим членом во рту, но иногда ведь надо вставать из-за стола, а при таком раскладе, я буду вечно со спущенными брюками щеголять.
Её руки легли мне на бёдра и тут же поползли к ремню и ширинке, чтоб расстегнуть их.
Где-то внутри меня, торкнуло, и моё тело, под её умелыми пальчиками, начало возбуждаться. Что-что, а возбуждать Катя умела.
Высвободив слегка возбужденный член, она начала по нему водить рукой, вверх, вниз и обратно, резко, напористо, при этом водя в круговых движениях по головке языком.
Иногда слегка прикусывая своими зубками мне уздечку, от чего кровь стыла в жилах, а потом бежала по венам и приливала к причинному месту, от чего оно увеличивалось в размерах и требовало более активные ласки.
Как говорят, не прошло и пол года, когда Катя всё же взяла мой член себе в рот и начала его облизывать от головки до основания, а затем и посасывать, вбирая его до основания в свой рот.
Я устраиваюсь поудобнее и закрываю глаза, чтобы представить ту, которую желал видеть рядом с собой, а не ту, что была рядом.
Ощущать удовольствие, возбуждение и удовлетворение можно с любым человеком, но я желал чувствовать любовь, желал засыпать и просыпаться рядом с человеком без которого душа плачет, а она плачет, нет, даже рыдает в захлёб, но разве мужчина имеет право показывать свою слабость? Возможно имеет, но не здесь и не сейчас.
