головы-то и схватились. Два миллиона то вроде много, но в Родовые поместья обветшали уже, поскольку туда давно не вкладывался никто — все в столичных особняках на всем готовом проживать изволили, тех самых, что освободить теперь требуется. А ведь и не это самое страшное. До всех сразу дошло, что источник дохода в виде Рода Иворовых закрылся и теперь что-то самим им решать надо — либо новые производства начинать, либо искать, куда начальный капитал инвестировать, а тогда на тот уровень на жизни к которому они привыкли денег точно не останется. Некоторые даже задний ход дать пытались — отозвать прошение о выходе из Клана, но Константин Валентинович странную фразу тогда выдал. Что- то вроде " по заслугам и пряничек к празднику". Не знаю, что он имел в виду, но Главы побушевали еще, угрожать пытались, да так и затихли, смирились, как мы подумали. Морщились только, словно кислого фрукта заморского объелись, но после очередного выступления батюшки твоего, молчали.
Петр Васильевич скривился, смочил горло, хлебнув остывшего отвара из кружки и, ухмыльнулся невесело.
— Не знаю уж что случилось, и почему Константин Валентинович так поступил, — повторил он хмуро, — но то, что разозлил всех знатно, как светлый день ясно, от чего и поплатился головой своей, да и род весь загубил. Не зря же все поместье в тот момент вырезали, когда другие Рода из Клана вроде вышли, но десятидневный срок на вступление соглашения в силу еще не закончился. Вот и получилось, что Клан уже распался, но наследниками другие рода еще числились. Главой-то клана никто из них стать не смог, поскольку документы официальные на право и личное боярство все в имении, под защитой остались, но все остальные предприятия эти рвачи поделили между собой споро. Разорвали империю Иворовых на части, — с тягучей, неугасающей ненавистью выплюнул мужчина, а внимательно слушавшая Надежда задумалась крепко.
Не то, чтобы она доверяла новоявленному родственнику, да и история рассказанная Петром Васильевичем выглядела странно, но с другой стороны, объясняла она многое. Хоть причины такого поступка отца Надежды неизвестны и были, но вот последствия выглядели логично, хоть и страшно. Интересно, что же произошло, что Константин Валентинович практически выгнал, а точнее вынудил остальные рода клан покинуть? Можно, конечно подумать, что чувствуя опасность так он защищал остальных, но интуиция яростно вопила, что развалил устоявшийся Клан, предпочитая потерять вес в аристократическом обществе, мужчина неспроста. Словно поймал соклановцев на чем-то нехорошем и поспешил избавиться от них, откреститься. Одного только не учёл Константин Валентинович, что загнанная в угол крыса в сто раз опаснее становится, чем и поплатился в итоге.
Тягостное молчание затягивалось.
— Да, кажется, придется с этим вплотную разбираться, — вздохнула Надежда рассеяно, — не сейчас, конечно, но и откладывать, надолго не получится.
Поджав губы недовольно, девушка перевела взгляд на молчавшего и до сих пор и тяжело дышавшего после всплеска злости родственника.
— Значит, получается, что род Иворовых нищий теперь? — задала она вопрос с любопытством, — а как же я и ты? Мы же тоже фамилию Иворовых носим, разве нам не положено было в наследство вступить? Да и тетка моя, Марья Варфоломеевна, та, чей муж опеку надо мной оформлял, а потом отказался, браслет все мой родовой забрать хотела. Значит, есть еще что-то кроме поместья? Да и судя по ценам на кристаллы, рудник, что тоже под защитным куполом оказался немало стоить должен.
Пётр Васильевич уже отошедший от вспышки злости хмыкнул и неодобрительно покосился на так и продолжавших слушать их разговор подростков. Впрочем, перехватив серьезный, предупреждающий взгляд Надежды, гнать детей не посмел.
— Не было на тот момент никого, кто бы имущество мог оспорить, — качнул головой родственник, — да и с рудником тоже не все так просто, пустой он давно, — покачал головой с сожалением.
Надежда не слишком-то и ожидавшая подарков от новой жизни все же вскинулась любопытно.
— Я потом тебе объясню, для чего батюшка твой легенду о его существовании поддерживал. Наверно расскажу. Если ты и в правду Надежда, конечно, — добавил он очень тихо, но разобравшая слова девушка только кивнула согласно.
— Лежите, Петр Васильевич, набирайтесь сил, — сказала она спокойно, — завтрак через полчаса принесу, а пока отдохнуть бы вам не мешало.
34. Ультиматум
Как ни странно, но Петр Васильевич в доме прижился. Не то чтобы ему тут же начали доверять бездумно, но вставший уже на третий день мужчина оказался очень даже полезен.
А еще, показанная на ключице метка, заключенная в ветвистый круг говорила о том, что магическую клятву верности Главе Рода этот мужчина давал, а значит, доверием пользовался однозначно. Оставалось лишь надеяться, что и ей, Надежде, этот родственник вреда принести не сможет.
— Когда все произошло, меня не было в поместье, — рассказывал удрученно Петр Васильевич, — я тогда по Уральским горам лазал, а потом в Екатеринбурге, по поручению твоего батеньки был, договор на приобретение земли подписывал, а вот когда вернулся тут-то охота на меня и началась. Там как раз передел предприятий начался и меня, как представителя рода Иворовых, быстро достали. Я тогда три месяца без сознания в больнице провел. Думаю, что не ожидали эти кровопийцы, что выживу оттого и добивать не стали. Хорошо, что магия хоть и слабая, но имеется, а так точно не вытащили бы меня лекари. Вот и получилось, что к тому времени как я осознавать себя начал ты уже у Николки Васильчикова под опекой жила. Я несколько раз к тебе подобраться пытался, да не пустили меня. Так и сказали, что ты теперь в другом Роду и ни в наставниках, ни в охранниках больше не нуждаешься. А потом кто-то проговорился и на меня, точнее на бумаги, что я с Урала привез, снова охота началась. Я же договор магический на Константина Валентиновича оформил и деньги с его личного счета перевел, а поскольку подписан он, в тот же день, а возможно и после смерти Главы рода, то в канцелярии регистрировать его некому оказалось. Не стало оно полноценным учитываемым в общем реестре имуществом, вот новоявленные наследники и пролетели с потенциальными рудниками. В общем, пришлось затаиться мне, да выжидать пока тебе восемнадцать стукнет, а потом вдруг выяснилось, что пропала моя девочка. Тут-то я перепугался и на поиски бросился, а нашел так вовсе случайно, когда ты на рынке молоко покупала, а потом прошла мимо, вроде и не знакомы мы с тобой. Странно все это. Я, конечно, следил несколько дней, пытался понять, что происходит, пока на
