Книга Кровные драконы. Белое море - Анна Левин

Все, пора брать себя в руки, избавиться от этого наваждения, и сделать то, зачем я сюда пришел! Сил, правда, уйдет немеряно, но я давно не проникал в чужие сны, надеюсь, хватит энергии пробить сопротивление ее разума. Если что — всегда можно вернуться.

Обхватив ее голову руками, я приблизил ее лицо к своему, соприкасаясь лбами. Драконы многого не знают о тех, кого зовут морскими тварями! Теперь я увижу все, что видела она, ее сны — мои сны, ее кошмары — мои кошмары.

* * *

Вид из их окна открывался по-настоящему чудовищный: двор замка лежал в руинах, окрашенных в цвет крови. Морские твари — эти мерзкие гады, не первое поколение воюющие с северянами, — прорвали оборону, и теперь с остервенением рвали на части каждую драконицу, каждого ребенка, которых было полно в Сколлкаструме. Мужчины отбивали атаку далеко отсюда, веря, что их близкие защищены неприступными стенами замка. Когда они вернутся (если они вернутся!), живыми их встретят только буревестники.

— Отец, где же ты! — с надрывом воскликнула пятилетняя девочка, стоя на террасе родительской спальни.

— Сударыня, немедленно уйдите оттуда!

Нянюшка схватила застывшего ребенка, и затащила обратно в комнату, где собрались наиболее знатные обитательницы и гостьи Сколлкаструма.

— Нельзя вам на это смотреть!

— А то что? Когда они будут делать это с нами, нам тоже отвернуться?

Женщины со смесью страха и неодобрения посмотрели на старшую дочь Беломорского, и дружно отвели взгляды.

— Бронислава Марцелина, хоть вы покажите пример мужества! Все будет хорошо, нас спасут, вот увидите! Скоро прибудет помощь, наши мужчины или воины крола Казимирова. Они уже в пути, верьте! Слышите, милая сударыня Ярослава, скоро нас спасут.

Бронислава хмыкнула, но от дальнейших споров воздержалась. Она сидела на полу, прислонившись спиной о стену напротив террасы. Одна рука покоилась на согнутом колене, вторая — выбивала дробь об пол.

Младшая сестра подошла к ней, остановилась напротив, и с еще детской наивностью спросила:

— Почему ты не веришь? Разве отец когда-нибудь нас подводил?

— Прости, Яра, но наступило время взрослеть. Наш отец — самый смелый и могущественный дракон севера, кому верить, если не ему? Но даже такому доблестному воину не выстоять в одиночку против орды морских тварей. Пока они честно и открыто бьются с врагом там, вторая часть армии коварно расправляется с нами здесь. Красивый ход, однако.

Девочка уже думала об этом, но ее сердце не принимало истины, она не верила, что все закончится вот так.

— А крол?

— Они не придут, Яра, никто не придет! Им на нас плевать, наша смерть будет им выгодна. Казимировы посадят в Сколлкаструме какого-нибудь своего наследника, как только уберут отсюда наши тела.

Ожесточенность, с которой это было сказано, открыла глаза маленького ребенка. Разум обрел несвоевременную четкость, и все встало на свои места: пусть наследник Казимировых и любил Брониславу, крол скорее позволил бы истребить весь род Беломорских, лишь бы не допустить подобного родства. Он (как и многие родовитые драконы) презирал их за отсутствие тысячелетней истории, но ощущал их могущество, и боялся конкуренции. Северяне никогда не склоняли головы, так и остались непобежденными, и крол наконец-то получил возможность избавиться от Беломорских с помощью чужих рук.

Действительно, когда морские твари добьют последнего представителя северного рода, и непокоренный край упадет к его ногам, Казимиров отдаст Сколлкаструм своему наследнику, чтобы торжество Солнечного Ореола стало безоговорочным.

Раньше она никогда не анализировала чужие поступки, довольствуясь объяснениями родителей, однако сейчас Ярославе больше не на кого было полагаться: отец бился с врагом, мать — сидела перед телами мертвых детей, и голосила во все горло, раскачиваясь, завывая. Бессмысленные глаза не видели свою единственную оставшуюся в живых дочь, нуждающуюся в поддержке.

— Прорываются, они прорываются! — завопила служанка, и женщины в комнате ответили ей таким же криком.

— Мама, мама! — девочка трясла безучастную женщину за руку, но та не реагировала. — Сделай что-нибудь, мамочка!

— Госпожа! Нам нужно спасаться!

— Что нам делать?

Все рыдали, суетились, требовали защиты у жены Беломорского, которая в отсутствие мужа должна была возглавить оборону замка.

— Яра, послушай меня!

Бронислава выхватила сестренку из толпы, отвела в угол, поставила перед собой, и обняла за плечи.

— Послушай меня очень внимательно! Ждать кого-то бессмысленно, враг сейчас будет здесь. Возьми, — она протянула девочке изящный кинжал. — Его мне подарил когда-то дед. Ты видела, как тренируются мужчины, да и сама частенько воображала себя воительницей, виртуозно метая ножики в портреты предков.

— Но…

— Не перебивай! Запомни: Беломорские рождаются с оружием в руке, и с ним же умирают. Когда наступит критичный момент — защищай свою жизнь. Неважно, кто прав, а кто виноват, сначала — выживание, вопросы — потом.

Они крепко обнялись, на мгновение став единым целым: две драконицы с черными волосами и беломорской кровью.

— И вот еще что, на твою мать отныне — надежды мало. Не думаю, что она оправится. Всеслав тоже тебе не друг, даже я не могу с ним ладить, хотя нас родила одна женщина. Единственная твоя опора — Ярогнев. Держись за брата, учись у него, но сдерживай его самого.

— Почему ты это говоришь? — в глазах ребенка отразился страх. — Ты ведь тоже всегда будешь со мной!

— Надеюсь. Но сейчас я должна тебя оставить.

— Куда ты?

— Кто-то должен возглавить оборону, раз твоя мать не способна взять себя в руки.

Ярослава ухватила сестру за пояс, не желая отпускать, но девушка не могла больше медлить, и осторожно отделила слабые ручки. Подмигнула, вышла в коридор, железным тоном отдавая приказы, и вскоре исчезла.

Ужас сжимал ее сердце, ужас и неизбежность. Они все ушли, все до последнего Беломорского — отец, брат Всеслав, Ярогнев, Бронислава, дядя Болеслав, кузены. Они все сражаются, оставив дитя в тылу, куда скоро враги ворвутся с победным кличем. Если у морских тварей есть клич, конечно.

— Ну уж нет, я не стану отсиживаться здесь!

Никто не услышал девочку, но оставленная сестрой стража не выпустила драконицу. Тогда она выбрала более сложный путь: пока всеобщее внимание было отвлечено шумом из коридора, Яра юркнула под гобелен, выбираясь черед скрытый ход. Тесные лабиринты замка часто становились местом игр, но никогда она не оставалась здесь одна, без сильной руки брата, или веселой уверенности сестры. Порой за стенами раздавались крики, что-то тяжелое ударялось о вековой камень, но девочка продолжала свой путь, от страха забывая дышать.

Что-то хрустнуло. Девочка еще не трансформировалась в дракона, ее зрение не было острым, поэтому ей не удалось разглядеть у себя под ногами