перевозке.)
– И если помешанная в уме девица с периферии возжелает взорвать Дворец Съездов, а ты сочтешь нужным ей ассистировать, я сам достану взрывчатку и принесу, куда укажете, – Валька упорно продолжал бредить
(Тут мне стало не на шутку страшно.)
– Если у тебя имеются или возникнут самые необузданные желания любого рода, то я приложу все силы и средства к их выполнению, обещаю и клянусь, – речь Валентина приобрела пугающую плавность.
– Валечка, я почти в обмороке, закругляйся и говори, чего ты хочешь, а то мне мерещится самое ужасное. Либо ты тронулся умом, либо решил меня срочно ликвидировать и заговариваешь зубы, – сообщила я с абсолютной серьезностью, именно так и думала.
– Я просил меня не сбивать, – отмахнулся Валентин и продолжал. – Так вот, проси чего душе угодно, я всё исполню, но сейчас поработай со мной на прежних основаниях. Нужно провернуть одно дело, провернуть или…
– Какое еще дело! – ужаснулась я.
– Не какое еще, а то же самое еще раз, – с мрачным торжеством провозгласил Валентин. – По которому тебя в казино водили, а теперь надо выиграть.
– Крыша у тебя поехала, – сообщила я. – Тут одна выиграла, сам знаешь что, теперь в прокуратуре объясняется. Говорят, крови было, как на бойне. Ты что, действительно рехнулся?
– Ты, прелестное дитя, не дослушала, быстрая очень, – заявил Валька, морщась, как от зубной боли. – Я тебя позвал, чтобы под дрель и сверла доступно объяснить, зачем влеку обратно к месту преступления, а ты докладываешь вещи, и без того известные. Остынь.
– Пожалуйста, я остыла, слушаю дальше, но труп ты никуда не денешь, а я через него переступать не собираюсь, – я высказалась с убеждением. – И работать на заказчиков, его организовавших – уволь, не стану, хоть заберись на купол и прыгай оттуда. Потому, что по окончании работ нас ждет плита с веночком, прощальный бонус от заказчика.
– Ну вот, я так и думал, ты совершенно готова к делу, все схвачено и продумано, – ответил Валька. – Хвалю. Можно начинать.
Валентин уселся на подоконник и со вкусом затянулся дорогой американской сигаретой. Я вытащила свою пачку и присоединилась, не сходя с кресла. Слов у меня не было, но краем сознания я улавливала, что лучше помолчать, дать компаньону шанс.
– Итак, поскольку возражений не последовало, я продолжаю, – объявил Валентин. – Ты совершенно права, что дело выявилось мерзкое и опасное, мне оно не нравилось с самого начала, но был вынужден и вовлек тебя. Однако, так склалось, что нам придется перешагнуть через труп и приступить с того места, где его бросили. Но я могу тебя радикально утешить, мы будем копать дело с указанного места, но с другой стороны. Не "про", а "контра". Труп, скорее всего – случайный.
– А кодекс? – растерянно спросила я. – На одно дело с двух сторон… Сам такие речи произносил! И какая это другая сторона? (Одну противную сторону я уже знала.)
– Видишь ли, детка, – серьезно произнес Валентин. – Я сам толком не разобрался, но скажу точно, как в аптеке – мы не будем служить заказчику, который оставил за собой труп. То дело проиграно и закрыто. Мы постараемся узнать, зачем он это сделал. Это желание той стороны, которая когда-нибудь будет главной. Усвоила? По-моему дело очень благородное, и тебе нечем крыть.
– Это получается что? – сформулировала я. – Заказывают одно дело, мы его доводим до стадии трупа, бросаем, закрываем, и тут же открываем с другой стороны? Да, благородство просто хлещет через край.
– Ты меня, дитятко, заморочила со сторонами, прямо-таки ходячий кодекс, – упрекнул компаньон, затем снизошел до объяснения. – Представь условную картинку. Бежит заяц, за ним свора собак, следом скачут всадники. Сколько тут сторон? Игра называется – охота.
– Ты очень туманно выражаешься, Отче Валентино, – пожаловалась я. – Бог с тобой, я плохо разобралась, но скажи конкретно, чего ты хочешь от меня. Только не сули немыслимых благ и не запугивай. Может быть, я сориентируюсь помаленьку.
– Уже немного полегчало, – констатировал Валька. – Бог даст, мы сориентируемся и даже подзаработаем, «не плачь дитя, не плачь напрасно…» Конкретное задание, вот оно. Этот бугай с перстнем тебя наводил что-то искать. Нам надо знать, что это было, и желательно найти. Первый этап оплачивается очень хорошо, тысяча баксов штука. Это тебе кажется туманным?
Мало того, что я знала, что надлежит искать, я отлично знала где! Я даже знала зачем, и почему так дорого, я много чего знала, кроме одного… Как утаить мои лишние знания от компаньнона Валечки.
– Не слишком, – обнадежила я делового партнера. – Если включить извилины, то сообразим, зачем меня посылали. Какая там была игра и какие фишки.
Я подробнейшим образом растолковала Валентину, что я делала в казино и после, как Володя толкал меня локтем, и какие велись разговоры. Далее я поведала, что, вернее всего, нескладный спектакль строился вокруг фотографии, где фигурировали вместе Наташа Ржеутская и покойный Нурлан Алибегов, а снимал Дмитрий Гусев, который впоследствии прославился, как "господин из рекламы". И присовокупила догадку, что кто-то по нашей наводке искал эту фотографию, с участием или без – покойного Вени Малика. До всего этого я честно додумалась сама и могла без зазрения совести доложить Валентину. Я блюла кодекс, как могла, хотя довольно смутно понимала, как себя надлежит вести в кошмарном лабиринте, и куда он заведет.
– Да, сходится тютелька в тютельку, – обнадежил Валентин. – Только я думал, что это копии бумаг, связанных с твоей газетной девушкой. Она по уши сидит в коррупции, работает на все стороны, часто влипает в скандалы и аферы. С фото труднее и проще. Легче опознать, труднее догадаться, что в нем особенного. Но это следующий этап. Как ты думаешь, дитя, тот, кто шоу-мейкера пришил, фото с собой унес? Со всеми другими бумажками для видимости.
– Наташа сказала, что, да – все пропало, – я смогла уклониться от ответа, но меня бросило в жар.
– Не могла она солгать, как ты думаешь? – Валька рыл вглубь вопроса с удручающей настойчивостью.
– Кто ж помешает? Если захотела, то могла, – удивилась я. – Мне было без разницы, я не проверяла.
– Ладно, пока с тебя хватит, – спохватился Валентин. – Дальше я буду думать сам, а ты пока обсоси девушку Наташу со всех сторон. И я вскоре появлюсь.
– Ты о чем? – ужаснулась я. – Выражения выбирай!
– Ну, извини, собери информацию и пораскинь извилиной, – поправился Валентин.
Я взяла следующую сигарету и стала срочно соображать, как быть с Валькой. Если я согласилась работать, то возможно, перевозка понадобится мне самой, я успела запутаться и не сразу соображала, откуда какая информация идет, и могу
