- Кого закопал-то?
- А не знаю. Бомж какой-то, ему по-легкому морду перекроили да загримировали чуток. Я готовил пути отступления заранее. У нас же вечно что-то шло не так, а может быть, я просто хотел тебя обезопасить. Как ты меня когда-то, помнишь? За наркоту.
- Припоминаю. Жалею, что вытащил.
- Да. Тут ты поступил опрометчиво. Надо было мочить.
- Ну все еще впереди…
- Понимаю. Как и то, что за любое дуновение не в ту сторону ты с легкостью слетишь со своей должности, и тогда тебе точно не видать министерского кресла. А так года через два, три тебя, возможно, и пропихнут в исполняющие.
- Уже.
- Что - уже? – интересуется вкрадчиво.
- Коробки видишь? - киваю в дальний угол, наполовину перекрытый напольной полкой. - Переезжаю в новый кабинет, на этаж выше, сегодня.
- То есть ты…?
- Ты вновь мой подчиненный, Маратик. Вот такой каламбур.
- Сука, Доронин. Как?
- Долгая и кропотливая работа. Ты, главное, Маратик, подожди полгода, и я сотру тебя в порошок. А теперь свободен, хотя лучше принеси мне кофе в новый кабинет.
Марина
Осень все сильнее сдавала позиции. Землю припорошило пушистым снегом, все чаще стали дуть ветра, а температура опускалась ниже нуля. Напускное спокойствие развеялось, чувства обострились. И как я на это согласилась? Сама не понимаю…
Выкрутив алую помаду, легко касаюсь ею губ, обвожу контур, закрашиваю серединку. Сомкнув губы, перекатываю маслянистую текстуру. Взбиваю волнистые локоны, а после одним жестом собираю волосы в пучок на затылке. Так не пойдет, нужно идти в салон, сделать на голове что-то приличное. Поправляю острые, широкие лацканы двубортного жакета цвета изумруда и спешно пробегаю пальцами по застегнутым золотистым пуговицам. Делаю шаг назад, рассматривая белые прямые брюки свободного кроя и высокий каблук. Удостоверившись, что все в порядке, беру с тумбочки сумку и, накинув на плечи пальто, выхожу за дверь квартиры. Спустившись в салон у дома, радуюсь, что у девочек есть свободное время. Сорок минут - и прическа с убранными волосами, изящно открывающими шею, была готова.
Машина, которую прислал Саша, приехала незамедлительно ровно в семь. Мероприятие, на которое я решилась пойти в качестве его спутницы, или сопровождения, точного слова пока не нашла, начиналось в восемь. Часа хватит, чтобы пересечь пол-Москвы. Но добрались мы раньше, я совсем забыла о чудодейственной синей лампочке на крыше автомобиля - мигалке.
К моему удивлению, машина остановилась не у ресторана. Это был дом. Огромный особняк, вычурный, кричащий о состоятельности владельца. Машины не задерживались у главного входа, лишь высаживали гостей и сразу уезжали.
Доронин вытянул меня на улицу, стоило колесам ауди притормозить. Крепко сжал мою руку, лишая возможности хоть что-то за себя решать. Щелчок пальцев, и мы уже идем по широкой лестнице, поднимаемся в дом. На Саше смокинг со сложным узорчатым рисунком жаккардового плетения, темно-зеленый, почти болотный верх, воротник имеет плавный контур, прекрасно сочетаясь с блестящими атласным обрамлением под цвет черных брюк. Он идеально сидит по фигуре, и на краткий миг я приковываю к Доронину жадный завороженный взгляд.
- Хорошо выглядишь, - сжимает мою руку, которая покоится на его согнутом локте.
- Спасибо, ты тоже, - улыбаюсь, замечая на Сашкином лице усмешку.
Вечер кажется долгим, Доронина постоянно дергают, и я не совсем понимаю, нравится мне это или нет. Когда он уходит, на доли секунд мне становится легче, но после удушающая атмосфера дома давит на виски.
Делаю глоток шампанского и украдкой смотрю по сторонам. Как и обещал Доронин, на следующий день после нашего с ним разговора в кафе человек, пороги кабинета которого я обивала, лично приехал в наш интернат. Лично. Наверное, я еще до вечера пребывала в шоке. Деньги нашлись и выделились мгновенно, и сумма была в разы больше запрашиваемой. Это порадовало и расстроило одновременно. Ничего не делается просто так, для всего нужна железная рука и указание сверху.
Пройдя вдоль арочных окон и немного скрывшись от людских глаз, захотела выдохнуть, а лучше сбежать отсюда куда подальше. Снобизм и псевдоаристократизм заполонили этот вечер. Люди пытались говорить о высоком, но убедительно получалось лишь у единиц. Обсуждали аукционы, заоблачные цены на антиквариат, живопись, кичились друг перед другом своими приобретениями. Это вызывало улыбку - то, с какой легкостью с их губ слетали совсем незнакомые им слова. Имена художников, коверканные термины, одно, что они знали точно, это количество нулей той суммы, которую они выложили за тот или иной предмет.
Блуждая в толпе, я также слышала о работе, тихие деловые разговоры тоже упирались в деньги. Здесь почти не звучали должности, фамилии, все и так друг друга знали. Не было любовниц. Мужчины были либо одни, либо с женами. Очень тесный, закрытый вечер исключительно для своих.
- Нравится? – высокая пышногрудая брюнетка, сжимающая в руках бокал вина, кивнула на незамысловатую абстрактную картину. - Элина, хозяйка дома.
- Марина.
- Вы… что-то я вас не припомню. Хотя, постойте, вы жена Курдюмова?
- Нет.
- …точно, простите, Волкова, да?
- Нет. Я…
Ответить я не успела. Доронин появился за моей спиной, положа ладонь на мою талию.
- Александр, не знала, что вы женаты, - ее заинтересованный взгляд пробежал по Сашкиному лицу, останавливаясь на безымянном пальце правой руки. - Или нет?
- Мы не женаты, - говорю слегка напряженно. Этот разговор не доставляет мне удовольствия, наоборот, вынуждает чувствовать себя неловко.
- Но, видимо, очень близки, раз пришли вместе. Хорошего вечера.
- Спасибо, Элина, замечательный вечер, - Доронин расплывается в лисьей улыбке, подтягивая меня ближе к себе. - Тебя потерял, - склоняется над ухом.
- Зачем ты меня сюда привел? Ты соврал, здесь не может быть для меня ничего полезного.
- Тогда ты бы не пошла. А так это всего лишь твоя плата за ту маленькую, оказанную тебе мной услугу.
- Мог сказать прямо, - кривлю губы, стараясь от него отстраниться. - Долго еще?
Саша смотрит на часы, кивает прошедшему мимо нас мужчине и возвращает взгляд к моему лицу.
- Еще немного. Мне нужно кое с кем поговорить, пять минут.
- Ладно.
Доронин вновь исчезает. Оборачиваюсь и вздрагиваю.
- Марат? – свожу брови.
- Сюрприз, - откровенно смеется, запивая веселье коньяком.
- Действительно. Неожиданная встреча. Как твои дела?
- Прекрасно. А твои? Смотрю, вы снова вместе?
- Это временно. Только на этот вечер.
