она не понимала, но обеих женщин было уже не остановить.
Однако на некоторое время ей пришлось оставить мысли об Алесте. У нее появились новые проблемы, которые принес ей Ринер — без злого умысла, но от этого не становилось легче. А ведь все начиналось вполне мирно, как и обещал Вадерион. Ринер раз в день приносил ей порядочную папку с различными приказами. Признавая, что она все равно ничего не поймет, Элиэн безропотно подписывала, стараясь не смотреть на холодную маску из пергамента: она так и не привыкла к свалгу, к его пугающей внешности и льду в глазах. Почему-то даже орки, дроу, тролли и вампир вместе взятые не вызывали в ней ту дрожь, которая пробегала по ее телу каждый раз, когда Ринер оказывался рядом. Но свой страх Элиэн привычно перетерпела бы, постепенно смиряясь с присутствием самых разных созданий Тьмы, однако спустя недели три после отъезда Вадериона, Советник пришел с необычным сообщением.
— Каждый месяц Император проводит Последний суд. Правосудие вершится лордами или народным судом, однако в особо сложных случаях по прошению обвиняемого его могут отправить на суд к Императору. Раз в месяц он весь день выслушивает обвинения и решает, справедливы ли они. Если да, то казнит самолично прямо в тронном зале. Если нет, то приговоренного отпускают и больше никто не может обвинить его в том преступлении, — рассказал Ринер, откидываясь в кресле. Элиэн заставила себя повторить эту позу, не показывая Советнику свою робость. — На данный момент Императора заменяете вы, ваше величество, и именно вам предстоит провести ближайший Последний суд и все дальнейшие.
Она молчала почти десять секунд — роскошь для ее статуса.
— Мои руки не поднимут меч и не отрубят голову, я всего лишь женщина, — наконец произнесла она, тщательно подбирая слова.
— Это сделаю я. От вас, ваше величество, нужно лишь слово. Приговорен, — размеренно ответил свалг, скрещивая пальцы.
Случись такой разговор несколько месяцев назад, когда Элиэн только приехала в Темную Империю, ей бы стало дурно только от мысли о грядущем, но сейчас она, как ей казалось, привыкла каждую минуту ожидать чего-нибудь страшного, а зачастую ужасного. Она еще не понимала, что будет завтра.
Тронный зал замка был такой же черный, как и все здесь. Черный мрамор на полу, черный мрамор на стенах, черный стальной трон — на самом деле, Элиэн не знала, из чего сделаны эти пыточные инструменты, но, во-первых, они были ледяные и ни капельки не грелись, а во-вторых, сидеть на них было крайне неудобно. Трон Вадериона стоял в центре на небольшом возвышении. Огромный и черный, с резными подлокотниками и аркой спины — словно прямо из них выходили то ли лезвия, то ли змеи, то ли вовсе черепа. Элиэн было недосуг разглядывать. Ее трон был не такой огромный и представительный, но (она на это надеялась) хотя бы одинаково неудобный по сравнению с троном супруга. По крайней мере, выглядели они похоже. Но все эти мысли приходили в голову Элиэн только первые пять минут, что она провела в тронном зале, а потом началось само действие, и она позабыла обо всем.
В день Последнего суда в тронном зале замка скапливалась почти вся знать Мелады: это было важное событие, к тому же темные явно тяготели к насилию. Элиэн видела, какими глазами они смотрели на пленников, которых выводили в центр зала. Лорды и леди — из дроу, — орки — лучшие воины и охотники, — даже тролли и вампиры — все они стояли у черных мраморных стен и молча наблюдали за творящимся здесь, а Элиэн была главной действующей фигурой после жертв — приговоренных.
Тяжелые двери распахнулись, и в зал вошла небольшая процессия: три дроу в кольчугах, между ними — орк в грязных лохмотьях, а впереди — оборотень в форме то ли капитана, то ли еще кого — Элиэн пока плохо разбиралась в знаках отличия. Стражники и пленник остановились в центре зала, на руках орка были надеты массивные железные кандалы — такие не разорвать даже ему. Хотя внешний вид узника оставлял желать лучшего: бледный — это было заметно даже на его серо-зеленой коже, — тощий — для орка, — с потухшим взором черных глаз, которые он всегда держал опущенными.
Элиэн изо всех сил старалась держать на лице ледяную маску безразличия, когда выступивший вперед капитан-оборотень зачитал:
— Доставлен на Последний суд Кантаг из клана Огненных Волков. Он обвиняется в убийстве своих сородичей: Вагара, Сампека и Уруга из клана Огненных Волков. В ночь с третьего на четвертый день первого месяца зимы Кантаг из клана Огненных Волков, изрядно выпив, напал на своих сородичей, несущих золото для торговца Наргазтарга от лорда Алорина Нел’мер, и потребовал отдать ему золото. Когда орки из клана Огненных Волков отказались отдавать золото, он ударил сначала Вагара, проломив тому голову, потом отнял топор у Сампека и им убил его и Уруга, после чего исчез, забрав золото. Наутро его нашли темные эльфы лорда Алорина Нел’мер пьяного, в корчме неподалеку. Рядом с ним лежал окровавленный топор и порванный мешок с золотом. Свою вину Кантаг из клана Огненных Волков не признал и потребовал Последний суд.
Оборотень отступил назад, сворачивая свиток, с которого читал. Подготовленная Ринером Элиэн произнесла:
— Последнее слово.
Орк поднял голову. В черных потухших глазах вдруг зажглась надежда. Он открыл рот и заговорил… на орочьем. Элиэн, худо-бедно выучившая язык дроу, совершенно не понимала орка. А он с такой надеждой рассказывал… Она даже не могла попросить перевести! Не под взглядами этой жадной толпы, им нельзя демонстрировать свою слабость или незнание, это Элиэн чувствовала интуитивно. Орк закончил говорить, и Ринер принялся многозначительно на нее коситься. Сглотнув подступивший к горлу ком, Элиэн твердым голосом произнесла:
— Виновен.
Ринер, все это время стоящий по правую руку от ее трона, мгновенно оказался рядом с пленным, которого конвоиры уже успели поставить на колени, и поднял меч. Больше всего на свете Элиэн хотелось закрыть глаза, зажмуриться, и не видеть того, что сейчас произойдет, но она не могла.
Меч легко погрузился в плоть. Кровь брызнула на плиты, и с громким чавкающим звуком голова орка упала на черный мрамор. Элиэн со своего места прекрасно видела торчащий из мяса позвонок и неровные края раны.
— Следующий.
Она похвалила себя за то, что предусмотрительно взяла у Сайлриуса успокоительный отвар. Только вот, ее одолевали сомнения, что он поможет, потому что ей уже было плохо. А впереди был целый день. Убийцы, грабители и насильники —
