– Потому что они не дураки, – без эмоций ответила мелкая и прошла к магам, остановившись перед старостой их курса – высокой и гибкой девушкой с глазами цвета зеленых листьев и волосами цвета коры дерева.
– Мы слышали, что вы наводите порядок в академии, – неожиданно глубоким голосом проговорила та.
– Всего лишь доказываем свое право посещать занятия, как и все адепты, – спокойно ответила ей Нани.
– А еще мы слышали, что ты – мастер живой магии, – продолжила девушка.
Я нахмурилась и посмотрела на Нани. Что это значит?
Еще удивительней стало, когда мелкая задрала рукав свободной кофты и показала девушке татуировку на внутренней стороне предплечья.
– Руна жизни, – с каким-то странным, спокойным любопытством проговорила староста первокурсников. – Управление самой землей тебе недоступно.
– Не знаю. Не проверяла. Времени не было, – ровно, хоть и рвано ответила Нани, затем спустила рукав. – О чем говорит земля?
– О том, что близится война, – отозвалась девушка с зелеными глазами, и на некоторое время они обе замолчали.
Затем Нани чуть склонила голову, показывая, что разговор закончен, и вернулась к нам.
– Маги земли могут чувствовать… подобное? – Тата внимательно следила за нашими новыми соседями по аудитории.
– Не все. Лишь те, у кого сила чище, – негромко ответила Нани, затем пояснила: – Без всяких примесей.
– Зачем ты показала им татуировку, которую не показывала даже нам? – тихо спросила я.
– Это залог нашего взаимопонимания. – Нани перевела взгляд на меня. – Несмотря на то что маги земли имеют спокойный нрав, они вполне могут напасть, если чувствуют угрозу.
– И как к этому относится твоя руна, значения которой никто из нас так и не понял? – удивленно спросила Тата.
– Я умею выращивать из земли живую помощь, но самой землей не управляю. Я не могу устроить землетрясение, не поднимаю ни одного куска породы в воздух и, наверное, никогда не смогу услышать Зов. Моя сила ограничена, несмотря на то что я научилась ею атаковать. – Нани помолчала, глядя в пол, а затем подняла взгляд и обвела им всех членов нашего курса. – Моя руна – это моя защита. И теперь маги земли знают об этом.
– Зачем нужно было раскрывать им свое слабое место? – процедил Грог, недовольно глядя на мелкую. – Теперь они знают, что ты – маг с дефектом.
– Затем, что после нанесения руны жизни выживает лишь один процент подопытных, – жестче, чем обычно, ответила Нани. – И наносят ее лишь тогда, когда собственной жизни угрожает смертельная опасность и другого выхода просто нет.
Я стояла, стиснув зубы, и напряженно смотрела на нее. Это что же такое произошло с маленькой умной девочкой, что она вынуждена была в столь юном возрасте подвергнуть себя подобному испытанию?..
И теперь становится понятным спокойное отношение старосты магов земли…
Нани буквально помечена судьбой – на ней в прямом смысле запечатлено право жить.
А жизнь – это то, что ценится магами земли больше всего прочего.
Я перевела взгляд на своих однокурсников и поняла: они пришли к тем же выводам. Даже Грог стал смотреть на нашу малышку как-то иначе…
– Лекции не будет, – неожиданно появившись в дверях, сообщила магистр Грасси, глядя на нас не менее удивленно, чем мы на нее. – Все свободны! – уходя на невиданные верха от волнения, провозгласила она и тут же скрылась в коридоре.
– С чего бы это? – нахмурилась Тата.
– Должно быть, что-то произошло, – пропел Пузачо, который с момента появления магов земли то и дело косился на гибких и красивых адепток, бросавших на блондина заинтересованные взгляды.
– В любом случае сидеть здесь до следующей лекции я не хочу, – произнесла я решительно.
Лучше использовать время с умом и… устроить наконец грандиозную стирку!
А иначе завтра я не пойду на учебу. И не потому, что не хочу, – а ввиду отсутствия одежды.
– Согласен, – кивнул Грог.
– Идем в Черную башню? – спросила Тата.
Мы уже шли на выход, когда староста магов земли неожиданно нас остановила:
– Как вам живется в ней?
Я удивленно обернулась. Давненько никто не интересовался подобным…
– Да вроде неплохо, – ответила за всех, не желая конкретизировать и вдаваться в подробности… Но увидела в глазах адептки странное веселье.
Она что-то знает? Или она что-то чувствует?
– Пойдемте, – позвала я ребят и вышла из аудитории.
На полпути к башне я поняла, что что-то не так.
А пройдя еще немного, остановилась, осознав – что именно…
– Сгоняйте до магистра Грэдис – она обещала найти для меня тренировочную палку, – обратилась к братьям, напряженно глядя на прожженную ограду, закрывавшую вход на территорию башни.
Близнецы мгновенно скрылись, а однокурсники подошли ко мне, не отрывая глаз от разрушенного прохода.
– Что это значит? – процедила Тата.
– Нас решили обокрасть? – хмыкнул Грог, который, к слову, дырявил сгоревший забор не менее сосредоточенным взглядом, чем остальные.
– А староста хотела нас предупредить, – негромко произнесла Нани. – Она что-то почувствовала…
На некоторое время мы все замолкли, а потом Нани повернулась ко мне и проговорила очень странным голосом:
– В башне что-то изменилось.
– Ты хочешь сказать, что… – Я нахмурилась, пытаясь сопоставить все факты.
– Затворник. Это он. – Нани перевела взгляд на забор.
– Хочешь сказать, что он вышел из башни погулять по травке и по ходу сжег твоего защитника? – фыркнул Грог.
– Нет, он все еще на месте, – покачала головой Нани. – Это сделал не затворник. Но из-за него.
– С чего ты взяла? – спросила я.
– Помнишь, ты говорила, что тебе снился лабиринт? – Нани дождалась моего кивка и продолжила: – Так вот, мне все эти дни снится, что я брожу по лесу.
– А мне – что я летаю высоко над землей, – произнесла Тата.
– А мне – что я все время куда-то плыву, – поднял бровь Грог.
– А тебе, Пузачо? – Я повернулась к сыну пекаря.
– Да… мне примерно то же самое, – пропел Пузачо, опуская взгляд на свои ноги.
Врать этот парень совсем не умеет… Но сейчас мне не до него.
Выходит, мой голубоглазый воин влиял на всех жильцов Черной башни, но приходил только… ко мне?
Улыбка отчего-то сама собой расползлась на губах.
– Эй, староста, что с тобой? – удивленно спросила Тата.
Предательские губы! Предательские мысли! Это все они!
