плечи и отправился притворять в жизнь план «Э» по экономическому рабству династии Лукиных, хоть он больше и не имел смысла в виду новых знаний.
Добравшись до администрации, без стука, но с широкой улыбкой ввалился в нужный кабинет и заявил с порога:
— Правда ведь замечательно, что бюджетом города теперь будут управлять Мудицевы?
— Простите, что? — молодая женщина лет сорока подняла на меня недоумённый взгляд.
Хм, странно, не чувствую от неё ни единой эманации возбуждения. Тут возможны два варианта: либо она фригидна, либо…
— Извините, ничего! — я улыбнулся и стремительно покинул кабинет.
Заглянул в соседний и обнаружил там двух молодых девушек, бурно обсуждающих предстоящий поход на ночные танцы.
— Красотули, как насчёт бурно совокупиться? — поинтересовался я.
Ну и, не теряя времени даром, сразу снял штаны, чтобы проверить догадку. Они резко замолчали и медленно опустили взгляды мне ниже пояса. Пару секунд они что-то там оценивали и шевелили извилинами, а потом в один голос пронзительно завизжали:
— ОХРАНА!
— Ну нет, так нет, чего орать-то⁈ — со смешком крикнул я им захлопывая дверь.
Постоял некоторое время в коридоре со спущенными штанами, все ещё не до конца веря в собственное счастье.
Она отключилась! Эта треклятая способность больше не работает!
— Эй ты, а ну стой! — крикнул мне один из двоих приближающихся охранников, но я уже натянул штаны и выбежал на улицу радостно хохоча.
Поцеловав в засос какую-то случайную женщину, я вприпрыжку направился к аукционному дому и засел в соседнем с ним ресторане, где в честь праздника угощал всех посетителей.
Время пролетело незаметно и пора было выкупать Екатерину. Тем более, что заявку на этот «лот» я сделал заранее, указав там полную сумму возмещения её долга с минимально возможной продолжительностью отработки — один месяц.
Внутри здание аукциона совершенно не было похоже на привычные по другим мирам рынки рабов. Это больше напоминало помещение фондовой биржи, где на множестве огромных экранов человеческие жизни сжимались до пары строк, даже без фотографии.
В просторном зале, один в один напоминающим зал ожидания в аэропорту, или на вокзале, сидели представители династий со стопками бумаг в руках и поглядывали на экраны, в ожидании решения «лота».
Я подтвердил своё присутствие у одной из многочисленных стоек с улыбчивыми девушками, получил талончик с номером и сел в кресло, поглядывая на один из экранов, где напротив Соловьевой Екатерины Ивановны должны загореться цифры моего номерка.
Ждать пришлось недолго. Меня пригласили в комнату для подписания документов и очной встречи, ведь Катя не в курсе, кто предложил столь шикарные условия, да ещё и отметкой легендарной редкости «коэффициент безопасности 1.0», что означало гарантию отсутствия даже травм средней тяжести. Хотя тут было не принято задирать этот коэффициент выше «0.5», что подразумевало вероятность случайно смерти. Ну а про «0.0» и говорить нечего, проще и быстрее будет повеситься самостоятельно.
— Привет, — я с улыбкой поприветствовал удивлённую девушку.
— Ты? — она села напротив и нахмурилась.
— Ага. Слушай, я хочу сразу извиниться за то, что воспользовался тобой. Извини, но мне нужны были те препараты.
— Я думала, ты извинишься за тот случай в кладовке, — продолжая хмуриться сказала она.
— Да⁈ — я вскинул брови. — А там есть за что извиняться?
Она секунду помедлила, но потом неожиданно рассмеялась и её взгляд стал озорным:
— Нет, всё было великолепно! Так значит я твоя ещё на месяц?
— Да, но ты всегда можешь продлить этот срок, стащив ещё что-нибудь, — я усмехнулся и подмигнул ей.
Мы закончили заполнять документы и вместе приехали на квартиру, из которой меня, скорее всего, скоро выпрут. Там я непрерывно извинялся до половины двенадцатого и, приняв душ, отправился на разговор с Алёшей, оставив измотанную и счастливую Катю спать.
Дрона я взял с собой, решив немного изменить формат видео, для привлечения большей аудитории. Для этого пришлось прихватить с собой простыню и купить красные труселя. Собственно это и будет вся одежда.
Найти путь внутрь закрытой на ремонт арены не составило труда. В этот раз я решил не вести трансляцию, а сперва записать видео, чтобы потом его спокойно отредактировать и залить в сеть.
Закончив приготовления, я с ноги вынес незапертую дверь и прыгнул в центр Арены, где принял героическую позу, уперев руки в бока.
— Я пришёл спасти сестру из лап негодяев! — громко крикнул я, но ответом мне была тишина и странное журчание.
Не понял, а где?
Так вон же они стоят, пятеро амбалов и Алёшка в модном кресле-каталке с электрическим приводом. Смотрят чего-то в телефонах и связанная пигалица у их ног. А чего молчат-то?
Тут из рук младшего Лукина смартфон падает в лужу под креслом и я успеваю заметить на его экране концовку своего видео ролика с Ушаковыми.
Я окинул похитителей озадаченным взглядом и спросил сурово:
— Так, я не понял. Вы чё, оболтусы, раньше времени обосса́лись⁈
Глава 14
Сказать, что я был разочарован, это ничего не сказать!
Я, значится, ради этого столкновения вырядился как придурок, в простыню и красные труселя, а они, вместо того, чтобы насмехаться, ползают у меня в ногах и пускают сопли пузырём, моля о пощаде.
Ладно, допустим это делает только Алёша, в то время как его телохранители или прихлебатели, не знаю, стоят на коленях возле связанной девки, понуро склонив головы. Но всё равно это не то, чего я ждал!
Вот неужели они не могли просто порнуху посмотреть, вместо моего ролика, раз всё равно заняться было нечем? Ну или мультики, что было бы в разы полезней для мажорчика, учитывая уровень его умственного развития.
— Ярослав, братиш, не убивай меня! Я ж не знал, что ты ровный пацан! — как мог аргументировал Алешка, в меру своего словарного запаса.
— А ты говно, — я усмехнулся, с любопытством ожидая других, более веских причин.
— Давай порешаем дело миром и разбежимся, а? — он с надеждой поднял на меня мокрые глаза, впрочем, не отпуская ногу.
— Ну я хер знает, Алеша, ты конкретно так накосячил! — я для вида задумался и тут же щелкнул пальцами, словно приняв решение: — Но ты вроде пацан ровный, так что соси прощения и разбежимся миром.
Я демонстративно подвёл видео дрон поближе, при этом вопросительно глядя в выпученные глаза Алёшки.
— Братиш, а может я тебе
