Она мгновенно тушуется, хмурится и спешит скрыться из вида. Чуть-чуть отпускает, но эту Кербину точно нельзя упускать из вида, уж больно говорящие взгляды она кидает на меня.
Перехватываю другую служанку и окольными путями, чтобы она не догадалась, что я не ориентируюсь в замке, узнаю где же эта чёртова Драконья башня.
К тому моменту, как я на неё поднимаюсь, Изар уже ждёт меня:
— Я думал, ты решила меня не провожать, — чуть заметно улыбаясь говорит он.
Мотаю головой:
— Смеёшься? Просто… — не знаю, что сказать, не скажешь ведь, что заблудилась.
Но мне и не приходится ничего придумывать, потому что он целует меня, потом резко отстраняется и спрыгивает с башни, превращаясь в полёте в ослепительно-прекрасного и могущественного дракона.
Я смотрю ему вслед до тех пор, пока вижу. Даже когда мелкая точка растворяется в синеве неба, я всматриваюсь, убеждая, что ещё вижу его.
С этого момента потянулись размеренные, относительно скучные и порой очень тоскливые дни. Я продолжала изучать мир и крепость. Выйти в город я имела право, но не рисковала: мало ли что задумал длинноволосый. Опасно. Вспышек с воспоминаниями больше не было, а во снах мне продолжали приходить вполне мирные сценки из своей прошлой жизни.
Лион время от времени составлял мне компанию в библиотеке или в конюшне, где учил меня правильно заботиться о пегасе.
Меня сначала смущало общение с ним и те взгляды, которые он то и дело бросал на меня. Я даже несколько раз пыталась залезть в его голову, но ничего, кроме дружеских доброжелательных мыслей, не нашла.
Кстати, это у меня это получалось всё проще и проще. Иногда я мимоходом просматривала мысли слуг, пополняя свои знания о замке и замковых слухах. Единственной, кого я так и не смогла ни разу поймать, оказывается Кербина.
Я теряю счёт дней без Изара. Неделя? Десять дней? Полмесяца?
Ювелир успевает сделать браслет, даже два, на каждое из запястий. Они идеально закрывают рисунки на коже, так что я могу отказаться от длинного рукава. А ещё, как выяснилось, Изар распорядился доставить в замок те самые полупрозрачные ночные платья, про которые рассказывала “сестра”, когда была у нас в первый раз.
Кстати, о сестре. Её принесла нелёгкая сегодня с утра. “Матушка” решила, что я слишком сильно тоскую тут в одиночестве (а я и тосковала, даже похудела и немного осунулась, только явно не по Велире) и прислала мне “компанию”.
Она прибыла к завтраку, и поэтому я пришла встречать её сразу в столовую.
— Доброе утро, сестричка, — с изрядной долей ехидства говорит Велира. — Приехала тебя развлекать, выполняя волю матушки. Но я смотрю тут Лион. Расскажи честно, ты же не скучала с ним? Смог он наконец-то покорить твоё сердце?
Чёрт. Могла бы и догадаться, что она в курсе.
— А должен был? Я мужнина жена, — пожимаю я плечами. — Другие мужчины меня не интересуют. Хотя тебе это, наверное, не понять.
Я уже собираюсь сесть за стол, но в столовую вносят завтрак — что-то, я даже не успеваю понять, что, жутко воняющее копчёным. Мой желудок резко начинает протестовать, к горлу подкатывает противный ком, и я, закрыв рот рукой, едва успеваю добежать до окна и перегнуться через него, выпуская наружу то немногое, что было в моём животе.
Вот, блин. Отравилась чем-то?
Отдышавшись и соображая, как же теперь сохранить лицо, я поворачиваюсь к сестре. Велира смотрит на меня круглыми обалдевшими глазами.
— Дарина… Вы что… ты что… беременна?
— Я?
Уже собираюсь отмахнуться и спросить, что за бред она несёт, как… чёрт. А ведь женских дней у меня не было… я… Ах!
Глава 31
Кладу руку на живот и прислушиваюсь к ощущениям, сосредотачиваюсь на них так, что даже дышу медленней и тише. Внимание направлено внутрь тела, я хочу и боюсь поверить в то, что это правда.
Велира тоже молчит в шоке. Я про неё даже забываю, пока она не сжимает пальцы на своей юбке и не подходит ближе, нацепив напряжённую улыбку.
— Дарина, тебе надо к врачу, чтобы подтвердить это. Смотрю, ты сама не ожидала. Поздравляю, — последнее слово она выдавливает через силу.
— Ещё рано поздравлять, — хмурюсь я. — В любом случае, Велира, я тебя покину и схожу к лекарю. Вдруг это заразное заболевание, тогда и ты пострадаешь.
Сестра испуганно делает шаг назад.
— Прошу простить, — заканчиваю я, сдерживая новую волну тошноты.
— Я понимаю. Но мы же ещё поболтаем? — делает она невинный вид.
Неопределённо пожимаю плечами. Находиться в обеденном зале с этими запахами и с сестричкой становится тяжело. По дороге к себе ловлю служанку и прошу привести лекаря.
Доктор Фелерик приходит почти сразу. Вид у него слегка помятый, и я с сомнением окидываю его взглядом. Но перегаром не пахнет и язык не заплетается, так что я ничего ему не говорю.
Лекарь осматривает меня, просит плюнуть в какую-то колбу. Он задумчиво сдвигает брови, а потом его лицо сияет.
— Поздравляю, госпожа! Свершилось! И ваша энергия сейчас на пике, так что должен родиться мальчик, унаследовавший кровь дракона.
Он усаживает меня на кровать и подкладывает подушки. Рассказывает, что мне нельзя напрягаться и волноваться. Я почти не слушаю его, а улыбаюсь как дурочка и чуть не плачу. У меня и правда будет ребёнок. У нас с Изаром.
— Я сделаю вам настойку, которая облегчит тошноту. И скажу принести ещё подушек, — кланяется доктор Фелерик.
— Стойте! — вдруг выпрямляюсь я. — Не говорите никому, прошу. Пока я не скажу Изару, не распространяйтесь об этом. А ещё лучше, скажите, что я заболела.
Лекарь хмурится, не понимая, почему я хочу скрыть радостную новость. Но я боюсь. Видимо, из-за того, что так долго ждала малыша,
