Что это было?
— Да так, — превозмогая боль, сквозь зубы сказал я. — Один хороший чело… хм-м-м… мужик, научил фокусу. Громовое копыто называется.
По толпе кентов прокатилась волна изумленных шепотков:
— Что он сказал⁉
— Громовое копыто⁈
— Очень похоже…
— Да кто это такой?
— Ученик САМОГО⁈
— Ну а кто еще, по-твоему?
— Да не может быть!
— Ну ты же сам видел!
— ТИ-И-ИХО! — в конце концов не выдержал и заорал переводчик. — Я прошу тишины! Кажется, мы все и великий вождь в том числе, жестоко ошиблись по поводу наших гостей! Встаньте, господин! Разрешите, я помогу вам подняться?
Это он уже мне.
Отказываться я не стал и принял протянутую кентавром руку. Благо боль в пятке очень быстро начала отпускать и я уже хоть и с трудом, но вполне мог опереться на пострадавшую в битве конечность.
— Мастер Трудовик, великий воин, ученик легенды и достойнейший из двуногих, — поклонился мне переводчик. — Простишь ли ты нам нашу близорукость и незнание? Мы смиренно падаем ниц, надеясь на твое великодушие.
Он первым опустился на свои лошадиные колени и склонил человеческую часть тела почти к самой земле, остальные кенты, включая и тех, кого отрядили стеречь драконов, поспешно проделали то же самое. Кроме Сиплого, который все еще валялся в отключке. Выглядело эта поза со стороны в общем-то довольно нелепо. Вот уж не знал, что кентавры могут так раскорячиться.
— Да ладно, — махнул рукой я. — Проехали. Просто отведите нас к Орлову, а лучше вообще приведите его сюда и считайте, что непоняток между нами нет как и не было.
— Турбо! Метнись кабанчиком! — коротко скомандовал переводчик, поднимаясь с колен. Остальные, глядя на него тоже выпрямились, а указанный Турбо сорвался с места как ужаленный и бодро попылил в том направлении, откуда они прискакали всем табуном. Что наводило на мысль что база у них все-таки в той стороне. И Орлов тусовался где-то там.
— А-а-а! Э-э-э! Где я? Кто я? — наконец очнулся Сиплый. — Чо за ботва?
Никто ему не ответил, не бросился помочь, даже не глядели в его сторону. Все почему-то выжидающе уставились на меня.
— Помогите уважаемому вождю встать, продолжим нашу беседу, — сказал я и сразу несколько кентов подхватили его, поставив на ноги.
К чести главного кента, соображал он быстро, и еще быстрее вспомнил обстоятельства, благодаря которым оказался на земле. И силу кентавры уважали, это уж точно. А потому вождь, как только оказался на ногах, расплылся в улыбке и показал мне большой палец.
— Красиво уработал! — радостно сказал Сиплый. — Молорик! Ща, в натуре, с твоим братухой дела порешаем, базарю.
Я только хотел ответить, что мы уже все порешали, но тут стоявший рядом кент что-то активно нашептал ему на ухо и Сиплый, резко переменившись в лице, бухнулся на колени и взвыл дурным голосом:
— Бугор! Не чмори! Гадом буду, не знал!
— Не очкуй, Сиплый! — в тон ему ответил я. — Ты — пацан ровный. Я не в претензии.
Хоть мне и не доставлял особого удовольствия такой стиль общения, но теперь уж марку надо было держать. Вот и пришлось вовсю напрягать память, чтобы вспомнить весь хоть и небогатый, но предельно конкретизированный дворовый лексикон. Чуть что перепутаешь или не так ляпнешь, могут возникнуть непонятки. Но, похоже, сейчас я все правильно сказал, потому что в следующую секунду вождь кентов уже вскочил, лыбясь во весь рот и сияя как начищенный пятак.
— От души, бугор! — сказал Сиплый. — Бля буду, не забуду!
И замолчал, выжидающе глядя на меня. А я уставился на него, не в силах понять, чего он от меня хочет. Чего тебе еще надо, собака копытная?
Положение неожиданно спас шибздик:
— Вы хорошо владеете нашим языком, великий мастер, — похвалил меня переводчик. — Но, позвольте пояснить, вождь только что принес вам клятву вечной верности от имени всего племени. Надо бы принять.
— А как? — шепотом спросил я, скосив на него глаза. — Все же я не силен в ваших обычаях…
— Скажите: Лавэ и кровь, за всех пацанов!
— А что это значит? — на всякий случай уточнил я.
— Ну, если коротко и в двух словах, то и вы со своей стороны тоже обязуетесь покровительствовать всем присягнувшим на верность, но там гораздо более глубокий смысл…
— Достаточно, — кивнул я ему и уже громче объявил: — Лавэ и кровь за всех пацанов!
Что тут началось! Кенты радостно взвыли, заскакали на месте, бросились обнимать и поздравлять друг друга. Базар-вокзал и полная вакханалия.
— Поздравляю, мастер! — стараясь перекричать всеобщий гвалт, надрывался толмач, поясняя мне происходящее. — Теперь каждый из племени или все вместе исполнят вашу волю, какой бы она ни была. Последуем за вами в огонь и воду. Приказывайте!
— Для начала хотя бы радуйтесь чуть потише, — поморщился я. — А то у меня от этих криков уши закладывает!
— Бугор говорит: ША! — дурным голосом взвыл шибздик и все как по команде заткнулись.
Я, конечно, ничего такого не говорил и даже не имел ввиду, но поправлять его не стал, ибо наступила блаженная тишина и это было хорошо!
— Как тебя, зовут? — обратился я к переводчику.
— Шкет, мастер, — подобострастно поклонился тот.
Ну, да, слишком очевидно. Что-то такое на самом деле я и предполагал.
— Скажи, Шкет, как скоро вернется этот… как его… кабанчик?
— Турбо, мастер, — подсказал он. — Самый быстроногий кент в племени. Должен уже с минуты на минуту.
— Он приведет Орлова?
— За шкирку притащит если потребуется, мастер, не сомневайтесь, — кивнул Шкет. — И бросит его к вашим ногам.
— За шкирку не надо! — погрозил пальцем я. — И бросать тоже ни в коем случае. Все-таки это наш боевой товарищ.
— Будет исполнено, мастер, — снова поклонился тот.
— Отлично, — кивнул я. — Тогда пока мы ожидаем, разрешаю порадоваться где-нибудь в сторонке. Скажем, во-о-он там, метров за триста.
Я махнул рукой в противоположную от драконов сторону.
— А мы с корешами пока тет-а-тет побазарим за дела наши скорбные.
— Бугор говорит: всем сдриснуть! — проорал Шкет и подал остальным пример, потрусив в указанном направлении. Ни говоря ни слова все кенты незамедлительно последовали за
