снимать их сейчас означало вновь открыть раны. Вместо этого он спустился в ванную, решив, что когда они намокнут, снять станет проще.
— А если он не упустил возможность, просто мы ещё об этом не знаем?
— И зачем ему это? Уж у кого, но у Тромвала точно нет причин затевать с нами вражду.
— И любить нас тоже не за что. Особенно после того, что мы с ним делали. Ты же знаешь, люди по-разному реагируют на освобождение.
Сова тоже встал перед дилеммой с бинтами, но решил поступить проще. Глубоко вздохнув и сжав зубы, он принялся быстро разматывать повязку.
Гепард недовольно поморщился, вновь открылось кровотечение, и вода вокруг него начала медленно окрашиваться в красный.
Покончив с последним витком, Сова отбросил в сторону бордовую от грязи и крови ткань, и присоединился к близнецу. Несмотря на пульсирующие от боли руки, он выдавил улыбке и ехидно заметил:
— Как это ты покорно согласился на купание.
— Это меньшее зло. Нужно отдохнуть, отмыться от грязи и набраться сил. Три дела за раз. Да и раны быстрее затянутся в воде. А насчёт Тромвала — мы отсутствовали в стране всю весну. Конечно, он решал всё без нас. Раньше тебя это не беспокоило, когда мы по полгода не встречались с ним. С чего вдруг столько подозрений?
— Я не хочу повторения прошлого раза.
— Думаешь, ему хочется? Тромвал не из тех людей, кто совершает одну и ту же ошибку дважды и не станет испытывать наше терпение. Ему лучше других известны наши методы. К тому же он похож на тебя — слишком логичен.
— А ещё ему известно, что мы все решения проверяем монетой. Проверяли, — тут же поправился Сова. Замечание о логике он решил проигнорировать. Да и с правдой не поспоришь.
Но подозрения и хмурое выражение лица быстро уступили место наслаждению и покою. Тёплая вода и мочалка смыли грязь и кровь, а вместе с ними и плохое настроение.
Наскоро обмывшись, близнецы замотались в халаты и перебрались в кресла, ожидая, пока спустится грязная вода и наберётся чистая.
— Вот теперь другое дело, — с довольным видом произнёс Сова. Даже слабость и вялость перестали так сильно беспокоить. Только пальцы при каждом движении отзывались болью, но кровоточить перестали.
— Может, теперь ты перестанешь жаловаться на последствия моего вил?
— И не надейся. У моих вил последствия неприятны, не спорю, но терпимы. Зато с гудящей головой можно драться, а что делать на поле боя, если тело перестанет слушаться? Не всегда под рукой есть поместье, где можно отдохнуть и набраться сил.
— Если не удалось победить, не стоило и начинать бой, — хмыкнул Гепард и добавил: — к тому же скорость можно использовать и для бегства.
— Да неужели? — Сова смерил близнеца взглядом, полным сомнений. — И часто ты сбегал с поля боя?
Впрочем, он догадывался, каким будет ответ. И не ошибся.
— Ни разу. Но лишь потому, что не мог контролировать себя в бою. А ещё мне не нравится жить в этом теле, и смерть скорее радовала, чем пугала. Зато в теле гепарда частенько приходилось сбегать.
Вернулся Савек с чистой одеждой. Сложив её на стол, он неприязненно покосился на монету. Этот чёрный кругляш не мог забыть никто, если хотя бы раз сталкивался с ним. Знать, что твоя жизнь зависит от прихоти случая, и никакие доводы не могут повлиять на решение — не самое приятное ощущение. А уповать на удачу не больно-то хочется, она известна своей переменчивостью.
— Завтрак почти готов, — произнёс Савек и удалился.
— Почти — это хорошо, — одобрительно произнёс Сова. Он повесил халат на спинку кресла и вернулся в ванну, заполнившуюся наполовину.
Гепард проводил близнеца хмурым взглядом. Теперь, когда тело вновь чистое, от усталости осталась лишь слабость, мысли о воде не вызывали ничего, кроме брезгливости.
— Присоединяйся, чего застыл?
Сова растянулся на ступеньках, подложив сцепленные руки под голову, и наблюдал за Гепардом.
— Мне и тут хорошо.
— Неужели? Сначала лезешь в воду быстрее меня, а теперь и подойти к ней отказываешься?
— Я тебе не рыба, целый день в воде сидеть, — пробормотал Гепард, беря в руки дневник.
— Только не говори, что ты будешь читать!
— Нет, всего лишь картинку разглядывать.
И Гепард действительно какое-то время изучал раскидистое дерево с множеством животных, устроившихся на его ветках, но потом открыл книжку, которая без использования вил зрения представляла собой обычный сборник мифов и легенд.
Несколько мгновений он вглядывался в первую страницу, и Сова понимал, чего он пытается добиться. Контролировать зрение напрямую, не прибегая к своим вил. Он услышал, как сердце в груди близнеца застучало быстрее, но сразу вернулось в норму.
Гепард покачал головой и начал неспешно листать дневник, задерживаясь на страницах ровно настолько, чтобы прочитать название легенд. Он добрался почти до самого конца, когда лицо его окаменело, а рука застыла, почти перевернув страницу.
— Легенда о Диве Тол? — спросил Сова, увидев реакцию близнеца. Тот медленно кивнул.
— Ты не говорил, что она здесь есть.
— Зачем? Ты и сам прекрасно знаешь, как всё было. Ты ведь это сделал. Зачем лишний раз тревожить воспоминания.
Гепард молчал, разглядывая выведенные аккуратной рукой строки. Одно дело воспоминания, а другое — узнать, как его запомнили люди. Он не раз слышал упоминания этой истории в тавернах, но никогда не расспрашивал о ней специально. И раз заняться всё равно больше нечем, почему бы и не почитать.
«Легенда о Диве Тол.
В самом сердце пустыни раскинулся город. Величественный, древний, как сам мир, и такой же нерушимый. Все путешественники в один голос твердили, что нет города красивее на всём материке. Тысячелетиями возвышался он среди песков, давал приют усталым путникам и наполнял сердца людей гордостью и радостью. Ни время, ни войны, не смогли сломить его. Стены поднимались до самых небес, и не было силы, способной сокрушить их. Бесстрашные воины оберегали покой сотен тысяч жителей, храня от всех бед и напастей. И правила ими династия Алдренов. Правила мудро и справедливо, неся тяжкое бремя власти.
Но не могло такое счастье длиться вечно. Множество врагов нажил за своё долгое правление славный род. И собрались вместе все эти змеи, поняли, что не по силам им победить в честном бою, и наслали на город невиданную напасть.
Пока Диве Тол спал, под покровом ночи проникло в
