изучая силт ло, генерала и менестреля. — Я бы лучше избавился от них. Зачем они тебе?
— Нам предстоит долгий путь. Они могут пригодиться.
— Это не ответ.
— Но другого у меня нет, — пожал плечами Налесар. — Ты считаешь их бесполезными, я — нет. Думаю, они ещё могут пригодиться. Сам знаешь, силт ло лишним никогда не будет, как и опытный тактик.
— Мы можем уехать, — раздался тихий голос Пеларниса, — куда угодно.
Калин вздохнул, и жёлтые глаза уставились на менестреля.
— Я тебя предупреждал. Кипра!
Пеларнис взвыл и рухнул на землю, схватившись руками за лицо, но вместо воплей раздавались только невнятные завывания. Дари поспешно опустилась рядом с катающимся по земле менестрелем.
— Что? — спросила Кипра, поймав на себе неодобрительный взгляд Калина.
— Любишь же ты похвастаться.
— Ты хотел, чтобы он замолчал. Что не так?
— И дело совсем не в том, что тебе взбрело в голову похвастаться, как ловко умеешь управляться с плетениями?
— Ну…. — Кипра всё же смутилась и глянула на холм. — Если хочешь — могу убить его.
— Ладно уже, сойдёт и так. Главное — будет молчать.
Вернулись летары с верёвками и принялись связывать Гепарда. Калин повернулся к ним и проверял каждый узел на прочность. Один из обычных людей подошёл к ним, достал из сумки мазь и протянул Калину.
Налесар подошёл к корчившемуся менестрелю и опустился рядом.
— Покажи рот, — попросил он.
Пеларнис открыл глаза и наградил летара обезумевшим от боли взглядом. Из носа вырывалась струйка дыма.
— Уйди, — прошипела Дари.
Она наложила руки на голову менестреля и прикрыла глаза. Пеларнис замер и удивлённо посмотрел на неё, но стоило убрать руки, вновь застонал и схватился за горло и рот.
— Извини, я не могу помочь, — прошептала Дари. — Такие раны силт ло может исцелить только самому себе. Могу только ослабить боль, да и то ненадолго.
— Сожгли язык? — продолжал допытываться Налесар.
— Убирайся, — процедила Дари, наградив летара злобным взглядом.
— Я прекрасно понимаю твои чувства и знаю, почему ты плохо спишь по ночам. — Налесар оглянулся на Калина, занятого проверкой прочности узлов Гепарда. Филин подошёл к нему, взял себе баночку с мазью и теперь наносил на многочисленные порезы. Алира стояла там же, перебрасываясь шуточками с другими летарами. — Но попытайся услышать меня. В Вердиле есть статуя. Ты наверняка обратила внимание на неё, в центре площади, над фонтаном. Помнишь, что на ней написано?
Дари не отвечала. Она закрыла глаза и положила руки на голову менестреля. Тот молчал, только изредка вздрагивал и сплёвывал на траву сожжённую чёрную кожу.
— Не забывай о ней, силт ло, — совсем уж тихо прошептал Налесар. Несмотря на поведение Дари, он чувствовал, как рядом возникло ещё одно плетение, воздуха. Вот так, слушай. — Даже если вокруг умирают люди, помни — всегда есть надежда. Порой глаза могут обманывать.
Налесар резко встал и зашагал вниз, к Калину. Дари вскинула голову и распахнула глаза, но вопрос, готовый сорваться с губ, так и не прозвучал. Вместо этого она вновь сосредоточилась на попытках исцелить или хотя бы заживить рану менестреля. Слёзы, выступившие сквозь плотно сжатые веки, видел лишь генерал, оставшийся стоять рядом.
