Казалинск, или Форт № 1 – Гарнизон – Аральская флотилия – «Трактир Морозова» – Грязь познается в сравнении – В поисках жилья – «Иди с Богом, братец» – Еврейский квартал – Комендант
Наши сани пострадали от тряски, причиненной верблюжьей упряжкой. Сообщив мне об этом, станционный смотритель заявил о невозможности дальнейшего путешествия, если мы не заменим транспорт.
Назар, однако же, уверял меня в личной заинтересованности чиновника, поскольку тот явно хотел предложить мне одно из своих собственных средств передвижения. Шансы доехать до Казалинска в моих нынешних санях или застрять по дороге (не самая приятная перспектива в январской степи) казались примерно равными, поэтому я решил подстраховаться и оставить их здесь, пусть и не без сожаления, как если б я расставался со старым другом; ведь я со всеми своими пожитками проехал в этих санях более тысячи миль.
Если прежний мой транспорт очертаниями своими слегка напоминал гроб, то новые сани походили на него еще больше. Они были не только узкие, но и короткие. Втиснувшись в них, я не имел возможности вытянуть ноги до самого приезда на следующую станцию.
В лондонском Тауэре хранится одно орудие пыток, изобретенное каким-то дьявольским гением Средневековья. Называется оно «Дочь мусорщика». Жертва, обрученная, как тогда говорили, с этим ужасным приспособлением, не могла даже шевельнуться – ее конечности и само тело надежно фиксировались в максимально скрюченном состоянии. Примерно так же были устроены мои новые сани. Если бы Данте оказался когда-нибудь в столь затруднительном положении, он бы, несомненно, прибавил еще один способ наказания нечестивцев к длинному списку адских мучений в своей «Божественной комедии».
На станции Соппак наш ямщик сделал остановку. Мы быстро приближались к урочищу Казалы. Продолжив наше путешествие, мы проехали несколько небольших соленых озер, покрытых крепким ледяным панцирем. Верстах в сорока от нас лежало Аральское море. Согласно словам смотрителя на станции, оно тоже было замерзшим – лед протянулся на несколько верст от берега и препятствовал навигации. Устойчивый соленый ветер дул нам прямо в лицо. Он очень сушил кожу, и, несмотря на низкую температуру, лица наши от него горели. Чай, который мы пили, даже не предполагал утоления жажды, так как вся доступная нам вода имела солоноватый вкус и отчетливый запах соляного раствора. На самом деле вся почва в этом регионе насквозь пропитана солью и определенно являлась морским дном в не самом далеком прошлом.
Снега становилось все меньше и меньше. Наконец лошади уже едва могли тащить сани по практически голой земле; и, сделав остановку за пять станций до Казалинска, нам пришлось пересесть на повозку с колесами. Медленно катились мы по ухабистой утомительной дороге, влекомые слабыми, полуголодными и едва переставлявшими ноги лошадьми. Вскоре неожиданный снегопад напомнил о том, что зима еще далеко не миновала.
Наступил вечер. Мы прибыли на станцию, откуда до точки моего назначения оставался всего один переход, но я решил переночевать здесь, чтобы въехать в город следующим утром, поскольку в ночные часы в Казалинске найти место для размещения было бы непросто. По случаю Рождества смотрителя на станции не оказалось – праздник этот в России отмечается по старому стилю, то есть через двенадцать дней после даты, принятой в Англии, которая выпала на тот день, когда я находился еще в Оренбурге. Чиновник наш, видимо, в одиночестве заскучал и устроил сам себе отпуск, отправившись в расположенный неподалеку Форт N2 1 выпить, поесть и повеселиться.
Должен признать, я сожалел о своем опоздании на этот старинный праздник, который русские отмечают с тем же веселым сердцем, что и мы. Здесь, как и в Англии, существует семейная традиция собираться в рождественский вечер под одной крышей. Бедные ли, богатые – все родственники усаживаются за накрытый стол, искренне радуясь общей встрече. Для младшего поколения наряжается елка, под которой детишек ждут сладости и подарки. Радость, однако же, имеет и свою оборотную сторону, так как возлияния не могут остаться без последствий. Вид русского человека на следующее утро красноречиво говорит нам об этом.
Девушки в России на Рождество предаются забаве, способной, по их мнению, приоткрыть им образ будущего жениха. У них это называется «гадание». В самые таинственные часы ночи влюбленная особа, тяготящаяся своим незамужним статусом, усаживается между двумя большими зеркалами. Перед каждым из них она ставит свечу и с надеждою вглядывается в отражения, пока не увидит двенадцать огоньков. Если богини судьбы благосклонны, ей повезет разглядеть в темном зеркале своего суженого. Другой способ гадания требует стола с яствами, накрытого на двоих. В случае успеха юную даму посетит фантом ее будущего мужа, который сядет рядом с нею за стол; чтобы это предзнаменование в итоге сбылось, девушка ни в коем случае не должна рассказывать кому бы то ни было о своей попытке проникнуть в тайну грядущего.
В России рассказывают историю об одной помещичьей дочери, влюбленной в молодого офицера. Предположив, что она накроет такой стол для двоих, тот пробрался через сад, вошел к ней, сел рядом и разделил трапезу, тогда как девушка пребывала в полной уверенности, будто она ужинает в обществе потусторонней тени, а не реального человека. Покидая комнату, офицер забыл свою саблю, снятую перед тем, как он уселся за стол. После его ухода девушка нашла оружие и спрятала его в шкаф на память о встрече. Потом она вышла замуж за другого, а тот, подозревая наличие счастливого соперника, занявшего в сердце супруги его место, и найдя однажды злополучную саблю, утвердился в своих домыслах и убил ее в порыве страсти.
Иногда пытливая охотница за мужем берет горящую свечу и капает расплавленным воском на снег, пытаясь угадать потом, на кого из знакомых ей мужчин похожа застывшая субстанция; и все же любимым развлечением девушек, ради которого они специально собираются вместе под Рождество, служит гадание с петухом. Каждая из них насыпает на пол горстку зерна, куда прячет колечко. После этого в комнату запускается шантеклер. Гордый символ Франции избирает понравившуюся ему кучку семян и начинает клевать. Считается, что хозяйка кольца, показавшегося первым, опередит и своих подружек на пути к радостям Гименея.
Мы выехали на рассвете. По моим сведениям, в Казалинске имелся постоялый двор, где я решил остановиться, не заезжая на тамошнюю почтовую станцию, дабы не терять время. Ближе к форту степь по обе стороны от дороги была покрыта ледяным панцирем. Это случилось из-за паводка на Сыр-Дарье, вышедшей осенью из берегов и затопившей округу. Стояла прекрасная погода, и настроение мое поднималось при мысли о неизбежном окончании моего санного
