было цвета снега, они подобны нимфам, с распущенными волосами.
XXII. Мы видели реку Ганг — весьма удивительную, но о ней я умолчу, чтобы не показаться тебе пустословом. Оттуда мы отправились к крепости, в которой обитают индийцы, их старейшины предостерегли нас и вывели через Каспийские врата в Фасис к царю Пору. Мы же думали, что это вражеская хитрость и старцы дали нам ложный совет. Следуя за дуновением восточного ветра, мы добрались до мест, где обитали звери, из голов которых наподобие мечей торчали острые кости. Эти звери набрасывались на наших воинов и протыкали их щиты рогами. Так они убили примерно девять тысяч четыреста пятьдесят из них. И оттуда, претерпев по пути великие трудности и подвергаясь множеству опасностей, мы прибыли к парю Пору. И там я повелел моему воину по имени Алкон, которого я отправил вперед себя в Персию, поставить в землях Персидских и Вавилонских две мои статуи из цельного золота высотой в двадцать пять футов и записать на них все мои деяния. А также в самых отдаленных пределах Индии, за сотней статуй Либера и Геркулеса, тот же самый Алкон поставил пять в мою честь, высотой в десять футов.
Это ради грядущих чудес, которые произойдут в грядущие времена, мой светлейший наставник, совершили мы ныне столь великое, невиданное и удивительное и явили пример таких добродетелей, чтобы и у потомков вызывала восхищение моя слава, а ты, наставник, узнал все упорство, стремительность к рвение моего духа.
ЗАКОНЧЕНО ПОСЛАНИЕ АЛЕКСАНДРА ВЕЛИКОГО, ЦАРЯ МАКЕДОНСКОГО, ЕГО НАСТАВНИКУ АРИСТОТЕЛЮ.
Средневековые истории об Александре Великом
Во второй части книги собраны разнообразные рассказы, притчи и легенды об Александре Великом, сохранившиеся в средневековых рукописях и манускриптах XI-XIII веков
О ПУТЕШЕСТВИИ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО В РАЙ
Впервые предание о путешествии Александра Македонского к пределам Рая появляется в Вавилонском Талмуде: «Во время шествия его по этой стране он сел раз у источника живой воды для трапезы. Были у него соленые рыбки, когда их начали омывать в живой воде, то они ожили и уплыли с течением. „Значит, этот источник течет из Рая“, — сказал царь и пошел вверх, пока не добрался до ворот Рая. Начал он стучаться и кричать: „Отворите мне!“ Тогда раздался голос: „Вот врата Господа, праведные войдут в них!“ (Пс. 117, 20) — „Но я царь, имя мое славно на всей земле, дайте мне что-нибудь [на память, что я был здесь]“. Дали ему человеческий глаз. Взял царь этот глаз с собою, и, когда он возвратился в свою страну, он спросил мудрецов, что бы это значило, что ему дали глаз, и на что это указывает. „Глаз этот, — отвечали мудрецы, — есть символ ненасытного корыстолюбия и властолюбия твоего, которые стараются подчинить себе все, что только завидят. Если не хочешь нам верить, возьми и взвесь этот глаз против всех твоих богатств“. Царь велел положить на одну чашку весов чудесный глаз, а на другую — все свое золото и серебро, — и что же? Чудесный глаз перевесил все несметные царские сокровища! „Теперь, — сказали мудрецы изумленному царю, — положи на этот глаз немного земли“. Царь велел это сделать, и чашка весов с глазом тотчас упала» (Tamid f32)[24].
Латинская версия предания известна по парижской рукописи XIII века. Вполне возможно, текст написан не католическим монахом, а каким-нибудь иудейским ученым, поскольку автор славит Единого Бога, а не Троицу. Сюжет стал очень популярен в Европе: в XIII веке он входит в состав старофранцузских и англо-норманнских поэм об Александре Великом, в XIV веке легенда о том, что Александру удалось подойти к Раю намного ближе, чем остальным смертным, завладела умами авторов воображаемых путешествий и описаний мира. К этому времени относится еще одно известие о достижении пределов, за которыми начинается блаженство, — история выросшего из райского семени дерева Сифа, известная по рукописи XIV века, хранящейся в библиотеке Оксфордского университета.
«Случилось некоему рыцарю попасть в плен к сарацинам и провести много времени в темнице вместе с прочими христианами. И одна из жен сарацина, который держал его в с ковах полюбила юношу. По прошествии многих лет она, вняв наконец мольбам и движимая к нему состраданием вывела его из темницы заодно с другими несчастными узниками и позволила уйти, сказав им, чтобы они передвигались по ночам, а днем прятались в укромных местах. В течение долгого времени они странствовали от одного племени к другому, пока не достигли Индии, и, как узнали, что там живут христиане, весьма возрадовались и повстречали людей, язык которых им был гонятся. Те сообщили, что правителем этой страны является пресвитер Иоанн. Они отправились к нему и были с радостью приняты, и, покуда находились у него, он щедро заботился об их надобностях. Они испросили позволения взглянуть на Сухое дерево, рассказы о котором часто слышали. Он же ответил им: „Следует это дерево называть не Сухим, а деревом Сифа, ибо Сиф, сын Адама, прародителя нашего, посадил его“. И он повелел отвести их туда, наказав не обходить дерево с другой стороны, если хотят возвратиться на родину. И когда они приблизились, то весьма удивились его красоте оно было огромной величины я необычайного изящества Сверкало всеми красками и было увешано различными плодами его листья отличались друг от друга, а на ветвях сидели все птицы, какие только есть на свете. Листья, шелестя[25], исполняли сладчайшую мелодию, и пришедшие удостоились услышать пение невообразимо прелестных птиц, и сладостный аромат окутал их, словно они оказались в Раю. Пока они с восхищением смотрели, дивясь подобной красоте, один из спутников, человек преклонных лет, подумал, что он уже стар, и если отправится на родину то смерть настигнет его в пути. А коли так, то он решил обойти дерево и, как обошел, призвал сотоварищей (находившихся по другую сторону], приглашая их вслед за собою поспешить в восхитительное, полное наслаждений место, которое он увидел впереди. Но они возвратились к парю, то есть к пресвитеру Иоанну, тот наградил их щедрыми дарами и тех, кто пожелал остаться у него, принял охотно и с почетом. Прочие же вернулись к себе на родину».
Образ Рая, каким он предстал Александру Македонскому, занял доминирующее место в средневековой литературе. Из предания о дереве Сифа мы так и не узнаем, что расположено
