же он наконец заговорил, голос его звучал совершенно спокойно:
— Всё верно. Между нами есть определённое сходство. Некоторые виды, Акация, имеют близких сородичей, которые, тем не менее, разительно от нас отличаются. У вас, людей, тоже есть низший подвид.
— Не могли бы вы уточнить, что именно вы имеете ввиду, господин Аколипт? — удивилась Акация.
— Обезьян.
Женщина поморгала. Затем спросила:
— Поэтому они вам… Поклоняются?
— Всё верно.
— А кроме вас… Есть другие Высшие демоны?
— Они были, и они будут.
Акация задумчиво кивнула.
— Господин Аколипт, так значит вы не против, если мы будем… Сопротивляться вторжению этих созданий?
Аколипт медленно покачал головой.
— Вовсе нет. Я испытываю к низшим демонам не больше родственных чувств, чем звёзды к мотылькам. В этом отношении я чрезвычайно эгоистичен. Кроме того, позволь мне сделать уточнение, Акация. Мир Людей никогда не был моим. Я попросил тебя следить за ним — не более того. И теперь, когда ты стала его Божеством, ты имеешь полное право называть его своим. А значит и методы борьбы или отсутствия оной ты можешь выбирать самостоятельно. Тем не менее, — Аколипт взял паузу, опираясь на свою трость, — я бы не советовал тебе использовать силу моего инструмента.
— Почему? — спросила Акация.
— Потому что это слишком просто.
Женщина молча посмотрела на него.
— Живые… И не совсем живые существа развиваются в постоянной борьбе. В противостоянии. Сущее невозможно без отсутствия оного. Следует наставлять юные народы, но не нужно вести их за руку. Ибо рано или поздно им следует стать на собственные ноги, и если они не смогут этого сделать, если однажды они столкнутся с опасностью, помочь с которой вы будете не в состоянии, им придётся полагаться на собственные силы, и если последние окажутся тщедушны и не развиты, это может привести к гибели цивилизации…
Акация внимательно выслушала наставление демона. Затем задумчиво кивнула. Меж тем сам Александр тоже был чрезвычайно доволен своим изречением — потому что оно было его собственным. Всё это он придумал самостоятельно, основываясь на своём опыте продолжительного наблюдения за разными мирами и цивилизациями.
Впрочем, основная причина, почему он не хотел, чтобы Акация изничтожала демонов с помощью инструментов сферы была в том, что ему нравилась сама идея сеттинга, в котором человеческая цивилизация, используя оружия времён примерно первой мировой, сражается против ужасных монстров из иного мира…
В данном противостоянии Александр не был ни на той, ни на другой стороне. Он был демиургом. Когда он создавал различные миры или вмешивался в их устройство, его руководящим принципом был интерес. Если это было интересно — пускай. Почему бы и нет? Пускай демоны захватят хоть Мир Людей, хоть целую вселенную. Если они смогут это сделать — флаг им в руки.
Можно было вспомнить моральную сторону вопроса, ведь демоны, в отличие от прочих созданий, не просто лишали души телесной оболочки — они их пожирали, но даже это перестало волновать Александра после появления временной шкалы. После этого он перестал смотреть на историю линейно. Даже если душу съели в настоящем времени — она всё ещё остаётся в прошлом. Можно вернуться в него, достать её и таким образом спасти. Либо создать альтернативу.
Наконец Аколипт заметил ещё одну важную вещь: теперь, когда люди находятся в своём затруднительном положении, сила веры должна расти особенно стремительными темпами. А значит Акации следует пользоваться моментом, отвечая на молитвы, направляя человеческую расу и поднимая собственные силы. Ведь кто знает, заметил он многозначительным голосом, возможно Вторженец был далеко не единственным в своём роде…
После этого они попрощались. Правда перед этим Акация спросила, есть ли у него возражения против того, чтобы они перенесли поле боя, собственно, в Пандемониум, потому что в данный момент у них имелся определённый план, как это можно сделать… Александр заявил, что нет, он совсем не против, и под конец даже хотел поинтересоваться, что именно это был за план, но в итоге решил этого не делать. Не подобает таинственному демону полуденного сна спрашивать о таких делах.
Пусть это будет сюрприз.
Вернувшись в свой кабинет, Александр присел на кресло и покинул оболочку Аколипта.
В ту же секунду демон застыл, и вместе с ним, казалось, остановилось время.
Через окно, покрытое чугунной решёткой, на которой извивалась виноградная лоза, падали скрюченные тени; временами в комнату проникали порывы ветра и зачёсывали тяжёлую серую шесть Аколипта.
Всё это продолжалось неизвестное количество времени.
Вдруг голова демона наклонилась в сторону. Он повернулся и посмотрел на залитый светом сад; затем обратил свой взор на книжные полки, упирающиеся в потолок. Наконец он приподнял копытце, и с верхней полочки прямо на стол спикировала книга.
«Аколипт» наклонил голову, и кабинет наполнился шелестом страниц…
Глава 42. Две стороны
Разобравшись, как дела обстоят в Мире Людей, Александр решил изучить положение дел в Пандемониуме.
С точки зрения человеческой расы демоны были, собственно, демонами — ужасными плотоядными монстрами, которые представляют собой абсолютное зло.
У медали, однако, всегда бывает две стороны.
На серой планете тоже виднелся огромный разрыв в пространстве. Находился он за пределами цивилизованных земель, хотя и совсем неподалёку. Чтобы приспособить это место, демоны возвели вокруг него стены, внутри которых построили полноценный город.
День и ночь стражники размахивали плётками и запускали на другую сторону разрыва диких демонов, используя последних как своеобразное пушечное мясо. Когда они выполняли свою роль, впитывая дым, порох и тротил, в Мир Людей наведывались более организованные группы и целые армии, которые старались пробить человеческую оборону и поживиться за счёт очередного города или деревушки.
Последние имели для демонов двойную ценность.
Во-первых, души. Человеческие души представляли собой величайшее сокровище, ибо, не обладая особенно высокой концентрацией духовной энергии, достигали, однако, предельных значений чистоты.
Демоны жили в постоянном страхе однажды потерять рассудок и превратиться в «диких». Чтобы этого избежать, им приходилось снова и снова пожирать себе подобных. И демоны не могли довольствоваться слабыми. Им нужны были равные. Именно поэтому их жизнь представляла собой извечную борьбу, от которой довольно легко устать, даже если ты — ужасный плотоядный монстр.
Над головой каждого демона висел дамоклов меч. В его сердце тикал таймер. Снова и снова им приходилось идти на смертельный риск, чтобы выиграть хотя бы пару другую лет. Их жизни напоминали забег по лестнице, которая сгорает прямо у тебя за спиной, с препятствиями в лице других бегунов, которые так и норовят сбросить тебя в бездну.
Человеческие души были спасением. Они были хилыми, это правда, и
