остались на оккупированной территории бывшей Российской империи. А теперь они тоже годились в дело. И ведь им надо было торопиться — пока американцы не начали активно перебрасывать свои части. Пока-то их почти не было[61].
Как стало известно гораздо позже, немцы даром времени и не теряли. Прибывшие с Восточного фронта части были несколько разболтаны общением с русскими солдатами. К тому же на Западном фронте шла совсем иная война. Так что им вправляли мозги и переучивали.
И вот 11 ноября началось мощное наступление. Из телеграфных сообщений (благо мы имели возможность получать их с обеих сторон) было ясно — нанесен мощный удар из района Камбре. Как стало известно гораздо позже — целями наступления были Аррас и Альбер, а основной задачей — отсечь английские войска от французских. Англов планировалось спихнуть в море, а потом двинуть на Париж, который находился в 150 километрах от места действия. В наступлении участвовало около полумиллиона солдат, среди которых имелось огромное количество штурмовых батальонов[62].
Вообще-то это до слез напомнило мне случившееся в той истории весеннее наступление 1918 года. Мне довелось в том мире прочесть знаменитую книжку Зайончковского, и другую литературу на тему Первой мировой. А память у меня хоть и похуже, чем у товарища Сталина, но тоже ничего. К тому же, видимо, перенос её несколько стимулировал.
Сходство событий меня не слишком удивило. Обстановка была примерно такой же, только более благоприятной для немцев. А вот дальше дело пошло сосем не так.
Англичане тоже готовили наступление! Как я понял, оно должно было стать знаменитой Битвой при Камбре, где впервые массово применили танки. Кстати, я так и не понял, как хваленая английская разведка прохлопала подготовку немцев к удару. Когда-нибудь узнаю, когда генералы напишут свои мемуары.
Я, конечно, военных академий не кончал, но приходилось читать мнение, что самое страшное — это когда удар приходится по войскам, которые сами готовятся к наступлению. Может, оно и так. По крайней мере гордые бритты крупно влипли. Тех самых танков возле фронта было немного. Англичане свято блюли секретность — и перебрасывали их по ночам малыми порциями. К тому же многие танки были в нерабочем состоянии — они являлись дико ломкими машинами, так что даже после короткого перегона от железной дроги до линии фронта им требовался профилактический ремонт.
Но самое хреновое было даже не в этом. Танкистов учили одной узкой задаче — прорыву линии обороны. Что делать во всех иных случаях они просто не знали. Это сыграло роль и в той истории. Англичане тогда довольно легко прорвали дико укрепленную «линию Зигфрида» с очень небольшими потерями. А потом чуть ли не в чистом поле их перещелкали пришедшие в себя немцы[63]. И наступление провалилось.
В этой истории основная часть танков оказалась либо в эшелонах, либо вообще невесть где. В той истории набольшего успеха немцы добились на направлении вспомогательного удара через Сомму — и потому перенесли основной удар туда. Здесь вышло иначе. Основная месиловка шла на главном направлении. Поскольку все планы сторон полетели к чертям, то началась сплошная импровизация. У англов сорвало башню, они стали спешно выгружать танки, где только можно. И гнать их к фронту малыми партиями. Это они зря. Потом что многие машины до фронта просто не доехали. Поломались по дороге. Тем, кто доехал, тоже завидовать не стоило. Сперва эти колымаги наводили на гансов панику, однако очень быстро они оправились. Главным средством борьбы с бронетехникой оказались грузовики с установленными в кузове легкими орудиями, которые щелкали «Марков»[64] только в путь. Немецкие газеты превозносили подвиг командира расчета Курта Шоена, который за один день подбил 18 машин. Даже если они вдвое завысили число его побед — это всё одно впечатляло.
Альбер немцы взяли через десять дней наступления. После чего англы поняли, что тут им ловить нечего и отошли за Сомму. А вот под Аррасом дело пошло серьезно. Англичане дрались насмерть — ведь не надо быть Суворовым или Рокоссовским, чтобы сообразить — после его взятия возникает опасность, что англичан-таки отрежут. Дошло дело до уличных боев. Я сколько не напрягал память, так и не вспомнил эпизодов, когда в Первую мировую сражались на городских улицах. А в Аррасе немецкие штурмовики были круче всех.
На других направлениях немцы продвинулись на пару десятков километров.
Город-таки взяли, но тут же англичане начали контрнаступление.
Вообще-то гансам очень помогал раздрай между союзниками. Французы отнюдь не спешили их выручать. Причина — в весенних беспорядках. При этом настроения во французской армии в этой истории были очень нехорошие. Это в тылу все истошно вопили о «предательстве России». А солдатики начинали задумываться: русские-то умные, соскочили, а мы что, идиоты — продолжать воевать? Так что командование старалось пореже бросать их в бой.
Дальше они продвинуться не сумели. И всё замерло по линии Аррас-Амьен-Модидье-Суассон. Понято, на время. Немцы собирались наступать снова, англы — отбивать Аррас. Потому что теперь с французами их не соединяло ни одной железной дороги!
Всё это мы знали довольно подробно. Мы уже давно подсуетились — и кое-кто из корреспондентов во Франции работал и на нас. Читая об этих событиях, я задумался и над такой штукой. В моей истории использование танков в битве при Камбре, было признано успешным. Что имело важные последствия. Это была вторая попытка использовать бронетехнику на поле боя, первая закончилась сплошным позором. Так что многие считали танки ни к чему не пригодными. Битва при Камбре их реабилитировала. А вот в этой истории, где танки всего лишь увеличили количество металлолома на полях прекрасной Франции? Что получается? Один провал — случайность, два — уже тенденция. Вряд ли на танки забьют совсем, но перспективы у нового рода войск становились весьма мрачными… Я представил генералов, которые теперь будут говорить: «Да ну вас к черту с вашими танками! Шума много, толку ноль!»
Однако «осеннее наступление», как назвали это сражение оказалось сущей мелочью. Самые лихие события одновременно происходили на другом фронте. 20 ноября австрийцы при поддержке немецких штурмовых частей начали наступление на Итальянском фронте.
Про этот малозначительный фронт я знал очень хорошо. Дело в том, что я ещё со времен своей туристско-альпинистской юности очень интересовался историей горнострелковых частей. Я даже прошел по скалам по маршруту, по которому прошли фрицы из «Эдельвейс» — и захватили Марухский перевал. Я видел вбитые ими «крюки».
А именно горнострелковые части на данном фронте и расцвели пышным
