позволяй Белому Дракону морочить тебе голову. Слышишь? Я восхищалась тобой уже тогда, когда увидела на экране. Я уважала тебя, Дарла. Но ты лгала! Нас готовят к битве с Валиосом, верно? Мы лишь средство для достижения цели. А в чем цель Кэндиса? Он в безопасности! Сидит в чистом кабинете, попивая довольно дорогой Виски! Расскажи правду. Школа – лишь прикрытие?
– Не ори, – голос Дарлы стал тише и дрожал. – Я лишь выполняла поручение Кэндиса. Мне нужно было доставить тебя в школу. О Тиффани и Адриане мы не знали.
– Где они? Где мои брат и сестра? – руки уже образовали кнут из электричества, и я взмахнула им прямо у лица сестры. – Не молчи, Дарла!
Я замахнулась во второй раз, но почувствовала, как руки свело. Словно их связали и затягивали все туже. Невидимая нить врезалась в кожу.
– Колдуешь? – метнула недобрый взгляд в рыжую.
– Не она, – послышался за спиной спокойный голос Кэндиса. – Ты слишком много на себя берешь, милая. А теперь вы четверо живо в мой кабинет и чтобы не звука. Марк, – он обратился к моему парню. – Говорят, что ты решил прибегнуть к Заклинанию Крови.
– Это единственный способ отыскать Лиама и освободить Одри, если она еще жива, – спокойно ответил Марк, но взгляд его был твердым.
Он словно бросал вызов моему предку и совершенно не боялся последствий.
– Кровь всех придворных драконов хранится в моем кабинете. Хочешь, чтобы я провел обряд поиска? Просто следуй за мной, – Кэндис резко развернулся, и его рубаха взлетела вверх, обнажая мускулистое тело. – Остальные так же.
Он не кричал, но в его голосе читалась власть и сила. Ребекка поднялась с койки, вцепившись в ладонь Себастиана. Стражи сомкнулись кольцом, сопровождая нас в кабинет, словно заключенных. И, скорее всего, мы и были ими.
В кабинете, как всегда, было темно. Играла классическая музыка и горели свечи в канделябрах. Точно такие были в комнате, где я нашла портрет.
Кэндис открыл сейф, и я успела заметить несколько небольших стеклянных сосудов. На каждом была надпись, но язык мне не был знаком. Чем-то напоминал китайские иероглифы. В самом дальнем углу глубокого сейфа струилась голубая дымка. Точно такая же, какую я видела тогда, когда со мной связывалась неизвестная женщина. Скорее всего, это был призрак Роуз. Ведь она погибла, спасая Кэндиса. А было ли это правдой? А что, если она жива? Тогда почему не может связаться со мной? Не так, как сейчас. А нормально. Неужели такая сильная ведьма не в состоянии найти более действенный способ?
– Кэндис, – я обратилась к директору. – А что в этих сосудах?
– Кровь. Моя, Валиоса и еще нескольких драконов, что обладали властью в Элие.
– А тот сосуд, что окутан дымкой?
Кэндис сверкнул серыми глазами, и я заметила чешую, проявляющуюся на его щеках. Значит, злится. А сосуд ему дорог. Либо опасен. А может и то и другое.
– Ты задаешь слишком много вопросов, ведьма, – неожиданно зарычал мой дед. – А в Элие этого не любят.
Он развернул кусок свернутой драконьей кожи, похожей на карту, на которой вспыхнули несколько ярких точек.
– Каждая точка это мы, – прошептала Дарла. – Те, кто находится в кабинете.
– Ну что же, давайте проверим, как работает заклинание, – в глазах Кэндиса было нечто безумное.
Вылив несколько капель крови на карту из белого флакона, он прошептал какие-то слова, и кровь потекла к одной из точек, а затем еще в двух направлениях.
Глаза Марка вспыхнули синим пламенем. Он крепко сжал мою руку.
– Что это значит? – прошептала я.
– Это была моя кровь, – спокойно ответил Кэндис. – Она указывает на тебя, Адриана и Тиффани.
Понятно, что все трое находились в замке, но одна линия вела куда-то вниз. Ниже первого этажа, где находились дети. Значит, там находился мой брат.
Затем Кэндис откупорил зеленый сосуд и вылил несколько капель. Линия тут же потекла туда, где стояла я, а вторая куда-то за пределы замка.
– Есть! – выкрикнул Марк. – Лиам в домике Роуз. Можно нападать!
– Ночью! – рявкнул Кэндис. – Теперь ты будешь действовать согласно законам! Ваша вылазка из замка стоила жизни десяткам людей. Нам пришлось подчищать за вами и прятать тела.
С трудом подавив приступ тошноты, сдавила руку Марка. Кэндис был прав. Мы привели за собой полчища нежити. И всему виной была я! Я и метка! Если бы Одри не показала свою, то Лиам забрал бы меня.
Кэндис схватил третий сосуд.
– Чья это кровь? – пропищала я.
– Валиоса, – хмыкнул Кэндис и вылил каплю крови брата на карту.
Тонкая струйка потекла по изображению и остановилась немного дальше от меня. Туда, где стояла Дарла! Сестра побледнела.
– Кэндис, это не возможно! Этого быть не может! – крикнула сестра и прикрыла лицо руками.
Стражи схватили девушку, приставив мечи к ее горлу.
Значит, Дарла была внучкой Валиоса.
– Я служила тебе верой и правдой, Кэндис, – глаза сестры помутнели. – Даже если я потомок Валиоса, это не значит, что я предала тебя. Я любила тебя, Кэндис.
Тот лишь скривил лицо и выкрикнул:
– Твою судьбу будет определять Трибунал.
И в тот же миг стены кабинета содрогнулись. Вспыхнул оранжевый свет и открылся водоворот, из которого вышел Мартин и две женщины в черных мантиях и доспехах.
– Именем закона Элия, ты, Дарла Роуз, приговариваешься к казни за измену! – выкрикнула темнокожая ведьма.
– Какого черта? – я встала, прикрыв собою сестру. – Это несправедливо, мать вашу! Трибунал – это суд! А суд – это честь! Где ваша честь? Вы даже не дали ей шанса оправдать себя. Она не знала, что Валиос был ее предком, так же, как я не знала о родстве с директором школы строгого режима. Хотите вершить справедливость? Начните с меня!
Из ладоней вырвались молнии. Разрывая пространство, они летели по кабинету в сторону ведьмы, что вынесла приговор сестре. Молнии закручивались в спирали, обвивая женщину, словно электрические нити. Та дернулась и резким рывком разорвала узлы, которыми я пыталась связать ее. Ведьма улыбнулась и сотворила гигантский огненный шар. Бросив его в меня, злобно захохотала, понимая, что я ничто по сравнению с ней.
– Прекратить! – заорал Мартин. – Шир, боя не будет! – обратился он к женщине, а затем с тоской взглянул в глаза моей сестры. – Дарла Роуз, ты отправишься с нами и будешь находиться под стражей до того момента, пока мы не вынесем окончательный приговор.
На руках и ногах сестры вспыхнули огненные кандалы, и, судя по тому, как болезненно исказилось ее лицо, они причиняли ей невероятную боль. Трибунал издевался над теми, кого считал предателями. Лицо
