ты мне одолжила? Никита-Никита-Никита! И прошу заметить, я вовсе не искала её общества, чтобы бесконечно слушать о тебе, она сама решила таскаться за мной хвостиком и говорить-говорить... А когда мы наткнулись на ваш поцелуй, который, кстати, я не прочь с тобой обсудить, — играет девчонка бровями, — Таня и притихла. Она даже на ужин спустилась отдельно от меня, чему, впрочем, я тогда не придала особого внимания. Но теперь-то всё ясно.
— Да уж, — тру я лицо ладонью. — Ясно.
— Кстати, интересное замечание, — продолжает Оксана. — До того, как ты геройски уберёг нашу Танечку от падения, — помнишь, тогда перед этим вашим дурацким футболом, — она проявляла подобный интерес к Стасику. Возможно, у неё сдвиг на парнях, которые её почти не замечают.
Возможно.
Я прохожу к окну, но ничего за ним не вижу, думая, что делать. По сути, подстава глупая, если знать все подводные камни, о наличии которых мне сейчас рассказала Оксана. Неужели Таня и не подумала о том, что моя знакомая сможет её раскусить? Или ей не было до этого дела, потому что ни кураторам, ни директору знать о её чувствах ко мне неоткуда?
То есть расчёт был лишь на поимке с поличным?
Ладно.
Я разворачиваюсь к Оксане и спрашиваю:
— Директора навестить не хочешь?
— Думаешь, мне поверят на слово? — хмурится она. — Доказательства играют против Эли.
— Но ему будет полезно узнать об этом всём. Чтобы провести нормальное расследование, а не рубить сгоряча. Элю могут отправить домой без веской причины, понимаешь?
— А ты не хочешь, чтобы она уезжала, — хмыкает Оксана.
— А ты хочешь? — спрашиваю я грубо.
— Нет, конечно, — закатывает она глаза к потолку, а затем поднимается с кресла. — Пойдём. Я и сама думала об этом.
Мы выходим из комнаты, и Оксана, хмыкнув, спрашивает:
— Так вы с Элей теперь вместе?
— Не совсем.
— Как интересно... Но ты этого хочешь, да?
— Оксан, — бросаю я на её недовольный взгляд, мол, прекрати.
Девчонка лукаво улыбается и замечает:
— Какие же вы скрытные, Ник, но спасибо, что Эля хотя бы покраснела, когда я задавала ей те же вопросы!
— А ты слишком любознательная, — усмехаюсь я.
— Здесь очень мало развлечений, если ты не заметил, — наигранно тяжело вздыхает она.
Мы сворачиваем к лестнице и слышим оклик Стаса:
— Эй, вы куда?
Он догоняет нас на лесенках и спрашивает:
— Вы что-то придумали? Как помочь Эле? Что?
— Её подставила Таня, — отвечает Оксана. — Идём рассказывать об этом директору.
— Таня? Наша Таня? — недоумевает тот. — Но зачем?
— Спроси у Никиты, — усмехнувшись, бросает она на меня выразительный взгляд.
— Заткнитесь оба, — прибавляю я шаг, сворачивая в коридор второго этажа.
Я едва замечал Таню, к чему эти намёки? Не я виноват в том, что у девчонки не всё в порядке с головой.
Второй раз за этот вечер я мчусь по коридору не разбирая дороги. Но теперь у меня есть цель. Дверь кабинета директора. Её я и распахиваю без предварительного стука.
Все шесть пар глаз обращаются ко мне. Станислав Викторович усмехается и качает головой, Лилия Александровна хмурится, Анжелика выглядит оскорблённой такой наглостью, Таня ещё сильнее вжимается в спинку кресла, на котором сидит. Ева... В её медовых глазах горят любопытство и настороженность.
Я перевожу взгляд на Жевнова, сидящего за своим массивным столом и глядящего на меня заинтригованным взглядом, и твёрдо говорю:
— Эльвира не воровала брошь.
— Её нашли у неё под подушкой! — заявляет пострадавшая. — Она воровка! Все это видели!
— Надеюсь, у других побольше мозгов, чем у тебя, — зло бросает Ева.
— Спасибо, Эльвира, за столь ценное замечание, — усмехается директор, заставляя её покраснеть и опустить глаза, а затем обращается ко мне: — Никита, ты что-то видел? Что-то, что поможет нам разобраться в данной ситуации?
— Не я, — делаю я шаг в сторону, чтобы он мог увидеть мою знакомую. — Но у Оксаны есть что вам рассказать.
— Это занятно, — переводит он взгляд на Таню, которую буквально начинает трясти. Смотрит секунду, а затем просит присутствующих: — Будьте любезны подождать в коридоре, пока я побеседую с Никитой и Оксаной.
— Господи, но всё же очевидно! — с недовольством поднимается со своего стула Анжелика и указывает пальцем на Еву: — Она воровка, и её место в тюрьме!
— Вам всем там место, Анжелика, разве нет? — улыбается Жевнов. — Но вы здесь. Вам посчастливилось получить шанс на исправление. И будет разумно твердо убедиться в том, что Эльвира решила такой шанс упустить, верно?
Девчонка недовольно поджимает губы и выходит за дверь вслед за остальными.
— А он хорош, — шепчет рядом со мной Оксана. — Интересно, у него есть подружка?
Она хмыкает и, отравив свои блестящие волосы за спину, вышагивает к стулу перед директорским столом модельной походкой. Я едва не ржу и иду вслед за ней, предварительно ободряюще подмигнув Еве. Нет, я ни в чём не уверен, просто пытаюсь держать лицо.
Тоже присаживаюсь на мягкий стул, на котором до меня сидела Ева и скрещиваю руки на груди.
Жевнов едва заметной улыбкой отмечает для себя мою позу и обращается к моей подруге:
— Слушаю тебя, Оксана.
— Сердечные дела, Игорь Олегович, — обворожительно улыбается та и рассказывает всё то, что до этого рассказала мне.
Директор ни разу её не перебивает, слушает внимательно и с интересом. У меня складывается впечатление, что он даже веселится про себя. По крайней мере, его взгляд нет-нет да блеснёт лукаво. И когда Оксана заканчивает, Жевнов, вздохнув, откидывается на спинку своего офисного кресла и, приложив указательный и средний пальцы к подбородку, с интересом смотрит на меня.
— Что ж, я благодарен вам за то, что добавили мне понимания. — Он вновь облокачивается на стол и интересуется: — Вы в курсе, за какое преступление здесь Татьяна Каримова?
— Однажды я
