тренировкам. Может, не так уж плохо будет слегка развлечься.
— Поверни налево, — сказал Дрейк и, когда я послушалась, продолжал: — Да тут особо нечего рассказывать. Ты уже знаешь, что я тренировался. А когда случилось то, что случилось, я не мог вернуться во фракцию Луизианы, поэтому сбежал сюда, одноруким. Руби приютил меня как Бродягу. Честно говоря, я горжусь тем, что я один из них. Здесь простая жизнь — и мирная. Мы помогаем друг другу и работаем вместе, держась особняком. Может, это не то, к чему я стремился, но теперь у меня нет другого пути.
Понимал ли он, насколько привлекательна для меня такая незамысловатая жизнь? Я никогда не стремилась к чему-то большему, чем постоянная крыша над головой. Его путь казался идеальным. Кроме несправедливой потери руки, конечно.
— Ты никогда не скучаешь по своему двору?
Он пожал плечом.
— Здесь меньше всякой ерунды. И фейри тут лучше. Мы слишком заняты выживанием, чтобы играть в дурацкие игры.
На границе ночи и дня небо стало темно-серым. Глядя на редкие деревья, я размышляла над словами Дрейка. Двор был полон суеты, было много возни — я имею в виду, оба двора, — но не все участники этих придворных танцев были жестокими. Хотя я могла порицать позерство некоторых высокопоставленных фейри, я не думала, что они неисправимы. Конечно, Адэр — совсем другая история.
Я вдруг выпалила запомнившиеся слова надзирательницы приюта:
— Власть имеет тенденцию развращать, а абсолютная власть развращает абсолютно. Сильные мира сего почти всегда довольно дрянная публика.
Дрейк бросил на меня взгляд.
— Глубокая мысль.
— Такова уж я, у меня есть глубокие слои. — Я улыбнулась, хотя слова про власть продолжали звучать у меня в голове.
— А как насчет тебя, Алли? — тихо спросил Дрейк. — Расскажи о себе.
— Мы уже перешли на дружеские имена?
— Ты возражаешь?
Я поджала губы.
— Я дам тебе знать, когда буду готова.
— Ты уже даешь знать. А теперь съезжай с дороги. Оставим машину и пройдем остаток пути пешком — если ты не хочешь, чтобы другие увидели, чем ты занимаешься.
Я напряглась, стараясь не выдать своей тревоги.
— С чего ты решил, что не хочу?
Он искоса взглянул на меня.
— Просто ты так держишься. Подозрительно, взвинченно и загадочно.
Я фыркнула и остановила внедорожник там, где его не увидят с дороги.
— Неужто?
— Я не говорил, что это плохо. Большинство новичков некоторое время так себя ведут. У Треугольника не самая лучшая репутация, а фейри, которые тут появляются, ну… обычно они попадают сюда поневоле.
— Что верно, то верно. Говорят, здесь пропадает несусветное количество людей. Это правда?
Дрейк нахмурился.
— Это изолированные места — и враждебные даже для тех, кто здесь вырос. Погода здесь непредсказуема, и полно существ, в схватке с которыми людям не победить. Люди не всегда умны, а даже если умны, природа все равно может их погубить.
Идя вслед за Дрейком к деревьям, сгорбившись из-за пронизывающего холода, который пробирался сквозь слои одежды, я обдумывала эти слова.
— Думаешь, все пропавшие люди стали жертвами природы? Я слышала, в человеческом мире списывают все на второй Бермудский треугольник.
Дрейк вздохнул.
— Они и дальше будут так говорить. Всегда ищут оправдание собственной глупости.
Ого.
— Ты не фанат людей?
Дрейк, оглянувшись, слегка покраснел.
— Прости. Во мне говорит горечь. Я не всегда хотел здесь жить, помнишь? Нелегко оказаться запертым в каком-то одном уголке мира. Я… некоторое время не очень хорошо с этим справлялся. А теперь, когда Андерхилла больше нет, легко вернуться к старым привычкам.
— Конечно, понимаю. Наверное, еще тяжелее чувствовать себя в ловушке, если знаешь, что больше не можешь сбежать в царство фейри.
Хотя Андерхилл мог быть не только благом, но и смертью, все же он оставался царством всех фейри. Включая изгоев.
Дрейк продолжил идти, ссутулив напряженные плечи, съежившись от холода. Прошла секунда, прежде чем он ответил:
— Наверное, так оно и есть.
Я изучала его спину.
«Что ж, ладно».
— Так какие новости о входе?
— Этот район кишел посланцами двух дворов, оценивающими ситуацию. Все они искали ответы.
Значит, шансы на то, что я найду что-нибудь новое, минимальны.
— А как по-твоему, что случилось с Андерхиллом?
Дрейк замедлил шаг, и вскоре мы уже сидели рядом в гуще деревьев, окружающих поляну. Большую часть травы на ней запорошил черный пепел.
Вот где все произошло.
Дрейк повернулся ко мне, и в холодном утреннем свете я увидела, как он сглотнул.
— Это вопрос к Рубезалю.
— Почему?
— Потому что он решит, когда ты будешь достойна нашего доверия.
«Дерьмо».
Похоже, Рубезаль что-то знал. Означает ли это, что я все-таки не имею отношения к исчезновению Андерхилла?
Дрейк мотнул головой в сторону поляны.
— Но все случилось вон там. Несколько дней назад земля затряслась так сильно, что даже в доме ощущались толчки. Когда мы прибыли сюда, стало ясно, что вход в Андерхилл исчез. Теперь проем твердый, как лед. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Я дважды преодолевала вход. Любой человек, который прошел бы по этому месту, не заметил бы ничего особенного — просто твердая, поросшая травой земля, — но для фейри пересечь поляну было все равно что войти в океан.
Тем, у кого имелась магия, приходилось пробираться вброд, пока они не погружались с головой, а потом мир переворачивался вверх тормашками, слегка трясло — и вуаля! — мы оказывались в своем родном царстве. Вход был местом, где собирались воедино магические нити Земли и связывались с такими же нитями Андерхилла. Наверное, благодаря тому, что в одном и том же месте была такая концентрация силы, ослаблялись естественные барьеры между двумя мирами.
Я осмотрелась и внимательно прислушалась — не следит ли за мной кто-нибудь. Фаолан мог прятаться прямо посреди пепла, оставшегося на месте входа. Возможно, отказаться от сопровождения Рубезаля было не самой лучшей идеей, но что теперь толку сожалеть.
— Оставайся здесь.
Не дожидаясь ответа Дрейка, я двинулась вперед.
Надо делать все по порядку…
Я уже знала, что будет, но не могла не проверить это на себе и шагнула туда, где раньше находился вход.
Дрейк идеально описал, во что это превратилось. «Твердая, как лед». Похоже на обычную землю, что на Аляске означало мерзлую землю.
Я начала осматривать поляну участок за участком, высматривая что-нибудь необычное, — и ничего странного не увидела. Нельзя сказать, что это меня удивило: группы расследователей должны были забрать все сто`ящее. Вот только некоторые улики невозможно спрятать или уничтожить. Магия всегда оставляет следы.
Выйдя на середину поляны, я закрыла глаза, развела руки в стороны
