не передумал. Я никогда не говорил, что не хочу тебя видеть, это правда. Я хочу тебя видеть. Просто все очень сложно, понимаешь?
— Нет, не понимаю. По-моему, все очень просто.
Он устало потер глаза, а потом взял меня за плечи и отвел обратно к стулу. Я послушно села — он должен был мне объяснить, что происходит в его голове. Он сел передо мной на колени и взял за руки, словно я могла сбежать.
— У тебя в Москве своя жизнь, друзья, семья, жених…
— Да нет у меня никакого жениха! — я резко его перебила, его упрямство сводило меня с ума.
— Сколько еще времени ты будешь в Тбилиси? — он словно не слышал меня и продолжал гнуть свою линию. — Месяц, два, три? А потом?
— Я не знаю, Ника. Какая разница? Ты поэтому так себя ведешь?
— Я запутался, — сказал он очень тихо, уставшим голосом, и положил голову мне на колени. Я вздохнула и запустила руки в его непослушные волосы — мягкие локоны путались в моих пальцах.
— Ты же знаешь о моих чувствах. Я не могу просто перестать чувствовать к тебе то, что чувствую. Но если тебе это не нужно, скажи мне сразу.
— Нужно.
— Я никогда не встречала таких мужчин, как ты, — призналась я, и это было чистой правдой. — Но ты сводишь меня с ума своим непостоянством. Я тебя не понимаю.
— Нельзя понять человека, который сам себя не может понять, — он сказал это, не поднимая головы, и обхватил мои ноги руками. — Ладно, пойдем спать, ты устала.
— Я хочу в душ…
— Завтра сходишь в душ, — он встал, поднял меня со стула, обхватил меня за талию и на мгновение застыл. — Завтра.
— Завтра?
— Завтра, — он чмокнул меня в щеку и также резко отпустил. Пока я приходила в себя, он быстро скинул покрывало с кровати прямо на пол, еще двумя движениями разделся и залез под одеяло, даже не глядя на меня.
Я все-таки зашла в ванную, чтобы умыться и переодеться. Когда я вернулась, он уже спал. Я осторожно легла на край кровати, чтобы не разбудить его, но он тут же сквозь сон сгреб меня руками и крепко обнял, подмял под себя. Сопротивляться мне не хотелось, я прижалась к нему и крепко уснула.
Глава 27. У каждого своя правда
Солнце ласково заглядывало через приоткрытое окно, озаряя теплым светом всю комнату. Я уже пятнадцать минут сидела, полностью одетая, и ждала, пока Ника сделает что-нибудь со своими волосами. Он, впрочем, никуда не спешил — топтался у зеркала, гладил футболку и напевал какие-то веселые грузинские песни.
— Ника, ты очень долго собираешься!
— Сегодня ответственный день! Мы узнаем, что случилось между Нино и Гиорги на самом деле! — он выглядел очень воодушевленным, но я его оптимизма не разделяла.
— Или нас выгонят, и мы просто зря тратим время.
— Мы в любом случае не зря тратим время, — он в очередной раз заглянул в телефон и, наконец, закончил сборы. — Тебе что, здесь не нравится?
— Очень нравится, — честно призналась я. — Просто я переживаю.
Он в очередной раз посмотрел на себя в зеркало, заверил меня, что все будет хорошо, и мы спустились вниз. На том самом столике, который так понравился мне вечером, был накрыт простой завтрак, но выглядел он потрясающе — вареные яйца, сыр, грузинский хлеб шотиспури, домашняя выпечка, много овощей и зелени. Тут же стоял графин с вином и пара стаканов, дымился только что сваренный кофе. Ника улыбнулся и жестом пригласил меня присесть за стол, галантно отодвинул стул. Я улыбнулась и с удовольствием это сделала.
— Ну как тебе? — довольно спросил он и отломил сразу половины от лодочки хлеба.
— Идеально! — восхищенно сказала я последовала его примеру. Хлеб оказался горячим, только-только из печи.
— Теперь понимаешь, почему я так долго собирался? Я ждал, пока испечется хлеб.
— Это все ты?
— Ну, не совсем… Это все Тамрико, моя подруга, владелица этого отеля, но по моей просьбе!
— Спасибо! — обжигающе горячий, крепкий кофе сделал меня еще счастливее.
— Я заметил вчера, что тебе тут понравилось.
— Да, это правда… Спасибо, мне очень приятно.
Они кивнул и продолжил довольно жевать хлеб с сыром, второй рукой разливая вино по бокалам. Я посмотрела на часы — было только 11 часов утра, но Ника на мой удивленный взгляд махнул рукой. В конце концов, ведь красное вино полезно для здоровья?
— Эка, ты не против, если мы заедем ко мне в деревню на обратном пути? Я сто лет там не был, хочу навестить тетю, у нее был день рождения недавно…
— К тебе в деревню?
— Ну да, тут недалеко. Ненадолго. Честно.
— Ну, ладно… — сказала я неуверенно.
— Не хочешь?
— Нет, хочу, просто… Что скажут твои родственники?
Вместо ответа Ника расхохотался, и я от души ударила его по плечу. Я так и не привыкла к грузинским традициям и нравам, и мне казалось, что заявиться к нему домой в таком непонятном статусе друзей, которые то спят вместе, то вместе просто ночуют, как-то странно и неловко.
— Ну что ты смеешься?!
— Я уже рассказал о тебе своей тете все, что знаю о тебе сам, — он продолжал смеяться. — Так что можешь из-за этого не переживать!
— Что ты рассказал? — а мне вот было не до смеха.
— Все! — он, наконец, остановился. — Мы с ней очень близки.
— Да уж, — недовольно согласилась я. — Ну ты и дурак, Ника.
— Почему это?
— Потому что! — безапелляционно заявила я, и он не стал со мной спорить.
* * *
Пока мы ехали к селу Греми, где жила Нино, я немного подготовилась и изучила его историю: село располагалось в Алазанской долине, в нем проживало всего несколько сотен человек, а главная его достопримечательность — крепость Греми, архитектурный памятник 16 века. Удивительно, но когда-то это крошечное село было столицей царства Кахетия и на протяжении пары веков он оставался политическим и культурным центром всего региона. Но нашествия персов сравняли его с землей, и теперь Греми представлял собой небольшую деревню.
Царскую крепость во всей своей красе мы увидели, когда заезжали в село. Я попросила Нику остановиться, но он пообещал вернуться сюда на обратном пути. Ему не терпелось найти Нино и узнать ее историю.
Искать Нино пришлось практически вслепую. Мы оставили машину на площади и пошли гулять по селу, спрашивая у каждого прохожего, знает ли он Нино Кавтарадзе. Сначала наши поиски были безрезультатными, но после пятой и шестой попытки мы, наконец, нашли
