мне свои стоны и крики.
Он выжимает все дерьмо из моего клитора, пока трахает меня до бесчувствия. Даже если бы я захотела, я не смогла бы сдержать всхлипы, срывающиеся с моих губ.
Господи Боже.
Боже Милостивый.
Смилуйся.
Блять.
Весь мой мир взрывается, тело сотрясается в конвульсиях, а из горла вырывается хриплый крик. Моя спина выгибается, и каждый мускул в моем теле напрягается.
Я совершенно бессильна, когда испытываю оргазм во второй раз, на этот раз в миллион раз сильнее первого.
Армани трахает меня до своего оргазма, а потом его тело прижимается к моему, и меня заполняет жар.
— Cazzo. — Он стонет, словно ему больно, его лоб опускается на мое плечо. — Madre di Dio13.
Он дергается внутри меня еще дважды, а затем опускается, вдавливая меня в матрас.
Весь вес его тела успокаивает и согревает, и я понимаю, что мне это очень нравится.
Глава 25
Армани
Мои мышцы расслабляются, и я наконец-то, восстанавливаю контроль над своими эмоциями.
Я трахал Тиану из чистой потребности. Я не задумывался о том, что делаю. Было только неумолимое желание погрузиться в нее.
Подняв голову, я встречаюсь с ней взглядом.
— Ты в порядке?
Я грязный, весь в крови и поту. Я, блять, съел ее киску, как изголодавшееся животное, и жестоко лишил ее девственности.
Не может быть, чтобы она была в порядке.
Но в ее небесно-голубых глазах нет слез, когда она смотрит на меня с удивлением.
— Я в порядке. — Она подносит руку к моему подбородку и проводит пальцами по щетине. — Ты выглядел очень расстроенным, когда вернулся домой. Тебе лучше?
Я напугал ее до смерти, но как только увидел ее в этом чертовски сексуальном платье, с ее ногами и декольте, выставленными напоказ, я потерял тот слабый контроль, который у меня был.
Я пытал и убивал ради нее, и ничто не могло помешать мне взять то, что принадлежит мне.
— Я снова спокоен. — Я нежно целую ее в губы. — Тебе больно?
Я все еще похоронен глубоко внутри нее, и не готов выйти из ее тугой киски.
— Нет, боль прошла, — шепчет она, в ее взгляде все еще читается благоговейный трепет.
Ублюдок во мне спрашивает:
— Тебе понравилось, bella?
Ее щеки розовеют, когда она кивает.
Я отстраняюсь на дюйм, прежде чем снова погрузиться в нее по самую рукоятку.
Господи, она такая чертовски тугая и влажная для меня.
Губы Тианы приоткрываются в судорожном вздохе, румянец на ее щеках становится еще ярче.
— Тебе понравилось, когда я тебя трахал? — Хриплю я, мое желание разгорается и угрожает снова лишить меня контроля.
Тиана снова кивает, ее поведение застенчивое и уязвимое. Чувствовать этого невинного ангела подо мной чертовски опьяняюще.
Я хочу жестоко обработать ее киску своим членом, чтобы она чувствовала меня внутри себя каждую секунду, каждый час, каждый гребаный день.
Я хочу, чтобы это напоминало ей о том, кому она принадлежит, когда она садится, ходит и даже когда спит.
Опираясь верхней частью тела на предплечье, я обхватываю ее грудь, наблюдая за ее реакцией, когда сжимаю и массирую ее сосок, превращая его в твердый камешек.
Ее киска сжимается вокруг моего члена, ее тело говорит мне, что ей нравятся мои прикосновения.
Я вытаскиваю член, пока внутри нее не остается только кончик, а затем снова погружаюсь в ее влажное тепло.
— Так чертовски хорошо, — стону я, призрак моего оргазма покалывает яйца. — Cazzo, bella. Твоя киска была создана для меня.
Руки Тианы находят мои бицепсы, и ее ногти впиваются в мою кожу, когда она поднимает голову, чтобы осыпать поцелуями мою челюсть и шею.
Впервые она отвечает мне взаимностью, заставляя мое желание разгораться все сильнее.
— Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного, — шепчет она мне на ухо. — Я чувствую каждый дюйм тебя внутри себя.
Я прижимаюсь своим тазом к ее, наблюдая, как от удовольствия черты ее лица напрягаются.
— Это так приятно, — стонет она.
— Продолжай стонать, bella, — приказываю я. — Дай мне услышать, как сильно ты любишь мой член.
Медленно я наращиваю темп, на этот раз трахая Тиану ради ее удовольствия, а не ради своего.
Капли пота сверкают, как бриллианты, на ее бледной коже. Ее дыхание учащается с каждым толчком.
Опускаю голову к ее груди, я посасываю ее сосок, а моя ладонь, скользя по ее клитору, наслаждается ее маленьким телом.
В перерывах между толчками я провожу большим пальцем по чувствительному пучку нервов, а языком и зубами ласкаю ее грудь.
— Армани, — всхлипывает она прямо перед тем, как ее бедра начинают вращаться.
Я врезаюсь в нее, затем замираю, позволяя ей тереться об меня своей нуждающейся киской.
Подняв голову, я смотрю на ее лицо, замечая, как она раскраснелась, и неподдельное желание, светящееся в ее глазах.
Она позволяет мне слышать каждый стон и хныканье, и когда ее тело напрягается, я безжалостно трахаю ее, пока ее крики экстаза не наполняют воздух.
Я снова кончаю в нее, все мои силы покидают тело, когда я опускаюсь на нее.
Мне нравится, что она зажата подо мной и не может освободиться, пока я не позволю.
Несмотря на то, что у меня перехватывает дыхание, а она хватает ртом воздух, мой рот находит ее. Я целую Тиану, словно она — мое начало и мой конец.
Я целую ее как мужчина, который пожертвует всем ради нее.
Когда я наконец поднимаю голову, из ее глаз текут слезы.
Прежде чем я успеваю спросить, в чем дело, она говорит:
— Я молилась за тебя.
Улыбка изгибает мои губы.
— Тебе не нужно беспокоиться, когда я на работе. Я всегда буду возвращаться домой.
С Божьей помощью.
Она качает головой.
— Нет. Я имею в виду, я молилась о таком мужчине, как ты. О том, кто не причинит мне боли, кто даст мне дом и позволит любить его. — Ее пальцы касаются моего плеча. — Ты — ответ на мои молитвы.
Мое сердце наполняется любовью к ней.
Я беру ее за запястье и, поднося ее руку к своему рту, целую ее пальцы, затем усмехаюсь:
— Господи, я так сильно влюбляюсь в тебя.
Удивление отражается на ее лице.
— Ты не воспринимаешь меня как младшую сестру Миши, с которой застрял?
Я прижимаюсь своим тазом к ее.
— Детка, твоя киска — единственное место, где я застрял. Я мог бы оставаться похороненным внутри тебя до восхода солнца.
Она улыбается мне.
— Меня это устраивает.
— Но я отчаянно нуждаюсь в душе и голоден
