кепок.
Я ткнула большим пальцем на стопку бейсболок с названиями университета и пожала плечами.
– Мне нравится уединение.
– Тебе нравится быть невидимкой.
– А в чем проблема?
– В том, что ты не невидимка. – Уэст остановился и почесал пальцами гладкий подбородок. – Давай договоримся: я буду закрывать глаза, когда ты примеряешь кепку, и открою, только когда будешь готова. Доверяешь мне?
– Почему это вообще тебя так волнует? – Я остановилась рядом с ним, разглядывая светло-розовую кепку с вишенкой. Я была девушкой и любила все девчачье до Пожара. Мне подумалось, что кепка будет выглядеть очень мило, но удивилась, почему раньше не догадалась купить новую. Но ответ очевиден: я не знала, что люди на меня смотрят, а когда смотрели, то явно по иным причинам.
– Техас, я даже не знаю, как начать. Эта кепка пахнет использованной зубной нитью. Я хочу, чтобы ты все тут перемерила, и у тебя появилась запасная. Кепка на свадьбу, похороны, вечеринку, работу, учебу… – Уэст заметил розовую кепку, которую я держала в руках. Он выхватил ее у меня и прижал к моей груди.
– Примерь эту.
– Закрой глаза.
– Если закрою, тебе нельзя отворачиваться.
– Эй, мы так не договаривались! – заспорила я.
– Ты ведь была чирлидером?
– Да, до…
– Что самое первое делают на тренировке перед тем, как попасть в команду?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Эм, падение на доверие?
– Точно. Это наше падение на доверие. Доверься мне, что я не открою глаза.
– Ты говорил, что доверие людям – неуместный оптимизм, – напомнила я.
Уэст скривился.
– На кой ты меня слушаешь. Я чертов тупица, который умеет лишь драться.
– Но…
Уэст приложил палец к моим губам. От улыбки вокруг глаз у него появились морщинки. Я поняла, что для него мое доверие имело большое значение. Хотя даже не подозреваю почему.
– Я не дам тебе упасть, Техас, – тихо произнес Уэст.
– Обещаешь?
– Я не даю обещаний. Никогда, – цокнул Уэст. Разве не это он сейчас делал? Интересно, почему Сент-Клер так яро отказывается давать обещание даже по самым малозначительным событиям. – Ты просто проверь.
В воздухе повисла звенящая тишина, пока я обдумывала его просьбу. Уэст крепко зажмурился. Я не торопясь сняла серую кепку, чувствуя, как бурлит в венах адреналин. В шоке уставилась на парня, наслаждаясь этой секундной свободой. Я практически чувствовала руки Уэста, когда в переносном смысле упала на них навзничь.
И он поймал меня.
Он сдержал слово и ни разу не подглядел.
Я взяла розовую кепку. Козырек не был согнут по бокам, поэтому, когда я надену ее, Уэст увидит чуть больше моего лица, чем я бы хотела. Я поправила кепку на голове, глубоко вздохнула и похлопала Уэста по плечу, давая понять, что он может открыть глаза.
– Прилично? – пошутил он.
– Не по моим стандартам, – буркнула я.
Он медленно приоткрыл глаза.
– Ну, как тебе? – это всего лишь кепка, но я показала на себя, как Кэрри Бредшоу, позирующая в «Сексе в большом городе». Прозвучало по-дурацки, но казалось, что я примеряла свадебное платье.
Он подарил мне кривоватую ухмылку, от которой у меня подкосились ноги, и присвистнул.
Уэст потянулся к кепке, и у меня затрепетало сердечко. На секунду я почувствовала, будто мое тело приземлилось на пол, словно Уэст меня отпустил. Но нет. Он не стал ее снимать, а просто наклонил, как мне нравилось, чтобы прикрыть по бокам мое лицо.
– Ты красавица, – низким голосом произнес Уэст. – И кепка тоже пойдет.
– Спасибо. – Нежность в моем голосе вывела меня из себя. – И не прикольно, парень. Если ее согнешь, придется покупать.
– Вранье. Спроси любую девчонку, с которой я переспал.
Я уныло хихикнула. Меня совсем не забавлял тот факт, что Уэст известен своими похождениями.
– Тем более мы все равно ее купим, – решительно заявил он.
Я отвернулась, чтобы надеть свою старую кепку, и посмотрела на ценник, после чего громко фыркнула.
– За пятьдесят пять баксов? Не смеши меня.
– Я оплачу.
– Нет, – покачала я головой. – Ты уже оплачивал мне ужин. Нельзя, чтобы это входило в привычку.
Но Уэст с важным видом пошел к кассе, крутя на пальце розовую кепку с вишенкой и не обращая на меня никакого внимания. Простонав, я поплелась за ним. Так я и знала, что он будет делать все, что ему вздумается.
– Это не привычка, а компромисс. Я куплю тебе нужную по моим словам вещь, теперь твоя очередь что-нибудь мне купить. Как насчет яблок? – Он дернул за цепь на брюках (которая, как заметило мое тяготеющее к девяностым годам сердце, очень подходила моей любимой эпохе) и вытащил кошелек, бросив перед продавцом несколько купюр.
– Вот черт! Ты Уэст Сент-Клер. Колледж Шеридан, да? – Лицо парня просветлело.
Они по-братски пожали друг другу руки.
– Видел в прошлом году твой бой с Уильямсом. Ну ты его и взгрел. Он вообще еще жив?
– Не уверен. – Уэст засунул в рот яблочный леденец и снова стал наглым засранцем.
– Тебе стоит пойти в профессиональный спорт. Ты лучший боец, что я видел. Всех бы там уделал.
– Ты хороший парень, – ответил Уэст.
– Подпишешь мне кепку?
Он подписал, а еще согласился сфотографироваться с парнем. Мы вышли из магазина в приподнятом настроении.
– Так что мне нужно, по-твоему? – Он вернулся к нашему компромиссу.
Сделав вид, что задумалась, я постучала пальцем по губам.
– Щит на гениталии.
Уэст засмеялся.
– А ты шутница, Техас.
– Эй, это не я оставила тебе балетные туфли, когда даже имени твоего не знала.
Уэст засунул кошелек в карман и отдал мне пакет с моей новой кепкой.
– Ты ни разу не упоминала об этом. Я уже задумался, было ли это вообще, и начал подвергать сомнению свое психическое здоровье.
– И правильно делаешь. Но нет, они еще у меня, лежат дома. Пока не знаю, что с ними делать, но мой комплекс бедной девочки не позволил бы мне их выбросить, – со смехом призналась я. – Хочешь, верну?
– Оставь себе. Не уверен, что балет мне зайдет. Я вроде как взрослая девочка. – Уэст прикинулся смущенным, и я фыркнула, представив его в балетной пачке.
Зайдя в переулок, я быстро сменила кепку и вернулась в новой розовой бейсболке. Уэст засвистел мне вслед, и я надменно прошла мимо него, виляя попой, как истинная роковая женщина.
У него снова зазвонил телефон. Он отклонил вызов.
– Ты когда-нибудь ответишь? – Я повернулась и пошла назад спиной, смотря на Уэста. – Я не возражаю, если у тебя есть дела поважнее.
– Нет у меня дел поважнее, – гаркнул он, его настроение снова стало угрюмым.
– Наверное, тебе хотят сказать что-то важное.
Чем чаще я думала
