имеющихся.
Судя по хорошей представленности костей скелета и наличии костей ног в сочленении, люди приносили в пещеру целые туши.
А нести целого оленя им было нелегко, ведь сами люди были пигмеями.
Первой палеоантропологической находкой в Каллао стала правая III плюсневая кость довольно необычной формы и крайне маленького размера, но принадлежавшая взрослому человеку. Подозрения учёных обрели уверенность с обнаружением новых останков: набора верхних зубов, бедренной кости ребёнка и нескольких фаланг кисти и стопы. Все эти кости оказались очень нестандартными. Судя по размерам костей, рост жителей Каллао был совсем невеликим – менее полутора метров. Зубы чрезвычайно малы, а премоляры почти одного размера с молярами. Фаланги тоже очень малы, грацильны и в большинстве сильно изогнуты, напоминая скорее фаланги австралопитеков; судя по местам крепления сухожилий, мышцы-сгибатели были очень развиты. По ряду признаков лусонские люди были похожи на карликовых флоресских «хоббитов», но имели явную специфику. Всё, вместе взятое, позволило описать новый вид древних людей – Homo luzonensis.
Откуда они взялись и что с ними приключилось в дальнейшем? Этого мы точно не знаем. Из общих соображений пигмеи Лусона должны бы быть потомками индонезийских питекантропов, но проблема в том, что от питекантропов сохранились в основном черепа и огромные челюсти, но нет ни одной кости кистей и стоп, а от лусонских пигмеев сохранилось несколько мелких зубов и фаланги. Да и временной зазор между ними составляет почти полмиллиона лет.
Филиппинская бородавчатая свинья Sus philippensis
Возможно, родство лусонских пигмеев вырисовывается благодаря исследованию генетики древних обитателей Алтая и современных жителей Филиппин. На Алтае в Денисовой пещере найдены зубы и фаланга, генетика которых оказалась отличной и от нашей, и от неандертальской. Этих людей назвали денисовцами. В последующем денисовцы обнаружились ещё и в тибетской пещере Байшия. Но генетика современных людей показывает, что смешение сапиенсов с денисовцами происходило где-то в Восточной Индонезии, так что ареал распространения этих загадочных людей простирался как минимум от Алтая до Явы. Наибольшая денисовская примесь обнаруживается у австралийских аборигенов, меланезийцев и – вот же радость! – у современных пигмеев Филиппин аэта, причём максимальна она именно на Лусоне. На данный момент реконструируется аж четыре притока денисовских генов к сапиенсам: первая к предкам монголоидов от алтайских денисовцев между 53 и 58 тыс. л.н.; вторая к общим предкам папуасов и аэта между 64 и 41 тыс. л.н.; третья к папуасам позже 53 тыс. л.н.; четвёртая к аэта позже 53 тыс. л.н.
Тут-то и возникает крамольная мысль: а может, лусонские пигмеи – это карликовые денисовцы? И возможно, низкорослость современных аэта не возникла независимо в аналогичных условиях среды, а досталась им в наследство от Homo luzonensis? Пока гены троглодитов Каллао неизвестны, а костей найдено совсем немного, так что правду мы узнаем несколько позже.
Литература
Détroit F., Mijares A. S., Corny J., Daver G., Zanolli C., Dizon E., Robles E., Grün R. et Piper Ph.J. A new species of Homo from the Late Pleistocene of the Philippines // Nature, 2019, V. 568, pp. 181–186.
Larena M., McKenna J., Sanchez-Quinto F., Bernhardsson C., Ebeo C., Reyes R., Casel O., Huang J.-Yu., Hagada K. P., Guilay D., Reyes J., Allian F. P., Mori V., Azarcon L. S., Manera A., Terando C., Jamero L., Sireg G., Manginsay-Tremedal R., Labos M.Sh. et Vilar R. D. Philippine Ayta possess the highest level of Denisovan ancestry in the world // Current Biology, 2021, V. 31, pp. 1–12.
Mijares A. S., Détroit F., Piper Ph., Grün R., Bellwood P., Aubert M., Champion G., Cuevas N., De Leon A. et Dizon E. New evidence for a 67,000-year-old human presence at Callao Cave, Luzon, Philippines // Journal of Human Evolution, 2010, V. 59, pp. 123–132.
33. ДИПКЛООФ
ТВОРЕЦ В ЛЕОПАРДОВОЙ ШКУРЕ
(ЮЖНАЯ АФРИКА; 60 ТЫС. Л.Н.)
Яркие лучи взошедшего солнца осветили вход в пещеру на вершине горы. Мужчина вышел из пещеры и, довольно щурясь от света в глаза, окинул взором окрестности. Под его ногами, насколько хватал взгляд, расстилалась саванна. Розовые скалы ниже пещеры поросли редкими кустиками, дальше вниз зелень становилась гуще. Там и сям виднелись пушистые красные, розовые и жёлтые шишки протей и левкадендронов. Между ними выделялись жёлтые крылышки аспалатуса, куртины ярко-лимонных ромашек-эуриопсов с длинными тонкими лепестками и крушины-филики с её мелкими белыми цветочками.
Вроссыпях камней расползались ветви сумаха с плотными кожистыми овальными листьями и приземистые широкие непроницаемые заросли эуклей. Растрёпанные ветви миртов белели мохнатыми шариками цветов. Над ними возвышались плотные кусты подокарпов, бересклетов и каркасов. У подножия горы струилась медленная река. Над ней склонились кроны хурмы, фикусов, киггелярий и олив, а берега густо заросли рогозом и сытью. За рекой серо-зелёная плоская равнина уходила за горизонт.
Утро выдалось свежее. Мужчина поправил на плечах леопардовую шкуру – свою гордость – и задумался. Куда пойти сегодня?
Направо простиралась саванна. Если пойти недалеко, в кустарниках не так сложно спугнуть, но сложно поймать серого красноногого турача, шустро убегающего под ветки, или найти белоухого грисбока с маленькими прямыми рожками. Если отправиться дальше, на травянистую равнину, можно добыть степных родственников – маленькую пёстро-бурую куропатку-франколина, стенбока с полосатыми ушами или косулью антилопу с толстым чёрным носом. Если постараться, можно одолеть кого-нибудь и посерьёзнее – кваггу, гну, конгони или голубую антилопу, а то и огромную зебру или канну. Но с ними история не такая простая, лучше бы позвать друзей, выслеживание и преследование крупной добычи может и затянуться. Да и до пещеры одному большую тушу не дотащить, а оставлять бóльшую часть добычи гиенам и шакалам не хочется.
Впрочем, коли не сложится с быстрыми животными, то всегда можно насобирать черепах с оранжевыми колечками на чёрном панцире.
Прямо перед пещерой, в прибрежных зарослях, если повезёт, можно изловить болотного козла-редунку с тонкими растопыренными рожками. Подкрасться к нему не так трудно: в высокой траве легко скрыться. Но, если редунка обнаружит охотника, тому достанется не обед, а только громкий свист убегающего зверя. А ещё возле берега хорошо бы не напороться случайно на бегемота, носорога или длиннорогого буйвола – их лучше обходить подальше.
Мужчина повернул голову налево, на север. Если обойти останец с пещерой и двинуться вдоль скалистого хребта, то на склонах следующей горы можно наохотить антилопу-прыгуна. Эти плотные зверьки с толстой бурой шерсткой сторожко стоят на камнях на высоких острых копытцах и, высоко подняв пятнистые уши, посматривают вокруг обведёнными чёрным глазами, а при опасности убегают по скалам, высоко подкидывая зад. Но и к ним можно подкрасться между скал. Если же не повезёт с антилопой, по пути наверняка подвернётся толстый коротконогий даман или ушастый заяц.
Можно спуститься вниз по склону и пойти вдоль реки к морю. Путь, конечно, не близкий, но на белом пляже ничего не стоит насобирать сколько захочется чёрных мидий или наковырять с камней морских блюдечек. Если же приложить чуть больше усердия, легко высмотреть медленно ползущую по дну огромную улитку-трубача с длинным рогом спереди, пятнисто-полосатую улитку-тритона или какую-нибудь другую.
А вдруг день будет удачным – и волны выбросят на берег тушу морского котика или даже кита. Такое, правда, бывает редко, но почему бы и не помечтать о деликатесе.
Мужчина опять поёжился и обхватил плечи, накрытые леопардовой шкурой. Он принял решение. Мужчина решительно обернулся и вернулся в пещеру. На полу у стены стояли страусиные яйца, украшенные резьбой, с дырочкой на макушке, наполненные водой. Перед дорогой надо напиться. Аккуратно поставив яйцо на место и положив в уголок свою мягкую оранжево-пятнистую гордость, мужчина решительно вышел на охоту…
Улики
Богатейшие и хорошо изученные стоянки наших предков известны в Южной Африке. Одна из самых выдающихся – Дипклооф на западном побережье. Люди разместились крайне удачно: скальный навес с восточным входом расположен в сотне метров на склоне над рекой, между всеми важнейшими точками местности. Рядом в горах жили одни животные, в долине внизу на реке Верлоренвлей –
