на разложенном неподалеку очаге жарилась на вертеле целая баранья туша. Рагнар, Виола и Бьорн уселись на застеленные овчиной лавки. Женщины принялись расставлять посуду, а мужчины занялись разделкой барана.
— О! — Рагнар вскинул палец. — Надо зайцев тоже поджарить, а то протухнут!
С этими словами он встал со скамьи и направился в сторону конюшни.
— Пойду отолью. — Бьорн тоже вышел из-за стола.
Виола осталась в гордом одиночестве. Запах навоза притупился, и дым, доносившийся от очага, щекотал ноздри соблазнительным ароматом жареного мяса. Она уже и забыла, что совсем недавно ненавидела этот запах. Обрубок пальца затянулся черным струпом и почти не беспокоил. Конечно, не особо-то приятно на него смотреть, но какой смысл переживать, если все равно уже ничего не изменишь?
В следующий момент к ней на лавку подсел Дарри.
— Слушайте, так вы, значится, не жена господину Бьорну? — без обиняков спросил он.
— Нет, — буркнула Виола. Вдаваться в подробности совершенно не хотелось.
— Ну и славно. А то Милдрид уже разволновалась.
— Кто? — прищурилась Виола.
— Сеструха моя. — Дарри ткнул пальцем в сторону колодца.
Проследив за жестом, Виола увидела ту самую рыжеволосую девицу, которая совсем недавно испепеляла ее злобными взглядами. Та с явной неохотой крутила рукоять ворота.
— С чего бы ей волноваться? — поинтересовалась Виола.
— Ну дык, она…
— Дарри, негодник! — зычный голос Биргит оборвал его на полуслове. — Тебе что, заняться нечем? А ну живо метнулся за капустой, а то сейчас как возьму хворостину!
— Ну, ба! — плаксиво протянул Дарри.
— Бегом, я сказала!
Старуха грозно уперла руки в бока, и мальчишку как ветром сдуло.
— Может вам помочь? — спросила Виола, ощущая неловкость из-за того, что все, кроме нее, при деле.
Биргит смерила ее оценивающим взглядом.
— Да уж не стоит, госпожа. Не приведи Ньорун, еще испортите ваши нежные ручки.
Сказано это было таким тоном, что Виола невольно спрятала ладони под столешницу.
— А вы, я смотрю, не из наших. — Биргит с любопытством склонила голову набок. — Так чудно говорите.
Чертов акцент! Виоле стало не по себе. Как знать, вдруг эти смерды ненавидят ангалонцев.
— Да… я издалека, — несмело улыбнулась она. — Вряд ли название той местности вам знакомо.
— Вот, значит, как… — Биргит скрестила руки на груди. — Ну ладно. Пойду прослежу, чтобы этот охламон недозревшую капусту не приволок. Глаз да глаз за всеми нужен.
Старуха ушла, а Виола осталась сидеть на лавке, рассеяно глядя на суетящихся вокруг селян. Вот из-за сарая показался Бьорн, и к нему тут же подошел мужик в красном кушаке. Судя по всему — это глава семейства. Наверняка, он приходится Биргит сыном: у них обоих одинаковые вытянутые лица и широкие приплюснутые носы.
После короткого разговора Бьорн отправился дальше, но стоило ему поравняться с колодцем, как его окликнула Милдрид. Виола заерзала на скамье. Девка ей сразу не понравилась, и, похоже, это взаимно.
Бьорн без видимых усилий крутанул ворот одной рукой. Когда над срубом показалось ведро, он, играючи, подхватил его, и поставил на землю. Виола не слышала, что говорит ему деваха, но, судя по слащавому выражению ее глупой морды, должно быть, источает патоку и мед. Фу, до чего же неприятная особа! А этот олух и рад — развесил уши и внимает ее лживым речам.
Наконец Бьорн оторвался от выслушивания хвалебных од в свою честь и подошел к столу.
— Скучаешь? — поинтересовался он, усаживаясь на лавку.
— Да нет, не особо, — нарочито равнодушным тоном ответила Виола. — А где эти… Оглаф и Пендальф, которые поругались?
— Оддольф и Фаральд, ты имела в виду? — осклабился Бьорн.
— Ну да, а я как сказала?
— Завтра, — махнул рукой Бьорн. — Сегодня поужинаем и отдохнем, а завтра с утра поедем на межу разбираться.
— Завтра? — Виола удивленно уставилась на него. — Выходит, это было не так уж и срочно?
Он пожал плечами.
— Эти двое собачатся уже целую вечность, а значит, вполне могут еще немного подождать.
— Но к чему тогда была такая спешка?
Большая теплая рука накрыла ее ладонь.
— Я хотел увезти тебя… хотя бы на пару дней, — тихо сказал Бьорн. Его прозрачно-синие глаза, казалось, заглядывали в самую душу.
— Спасибо, — одними губами шепнула Виола.
Вскоре ужин был готов, и все расселись по лавкам. Перед трапезой Милдрид обнесла гостей большой чашей с водой для омовения рук. Сперва она подошла к Бьорну и с елейной улыбкой наклонилась к нему. Так близко, почти интимно… Вот стерва! Виола с досадой поджала губы.
Когда Бьорн сполоснул ладони, настал черед Рагнара, а затем и Виолы. Милдрид окинула ее неприязненным взглядом. Ее глаза, водянисто-серые, напоминали зенки дохлой рыбы. Она протянула чашу с таким видом, будто делает величайшее одолжение.
Виола окунула руки и тут заметила, что Милдрид вытаращилась на ее покалеченную кисть. Зардевшись, Виола поспешно вытащила ладони из воды, чтобы спрятать их от любопытных взоров
В следующий момент Милдрид чуть заметно прищурилась, и тут же резко дернула чашу на себя.
На Виолу плеснулась вода.
— Ай! — На серой тунике расплылось большое мокрое пятно.
— Ой, я такая неловкая! — ядовито ухмыльнулась рыжая гадина.
Безумно захотелось отвесить негодяйке пощечину, но Виола сдержалась. В конце концов, эта девка не ее служанка — вдруг хозяева разобидятся.
— Вот дура криворукая! — ругнулась Биргит. — Живо тащи госпоже полотенце! А то она такая чахлая, бледная, того и гляди, простудится и помрет.
— Ничего, все в порядке, — пробормотала Виола, краснея под устремленными на нее насмешливыми взглядами.
Вот же чертовы селюки!
— Возьмите, — сквозь зубы процедила Милдрид, швыряя ей на колени скомканную тряпку.
Виола подняла ее за уголок — на грязно-серой ткани отчетливо проступали жирные пятна. Фу, какая гадость! Она брезгливо бросила лоскут на землю. «Ну все! С меня довольно!» — она хотела было вскочить, но Бьорн поймал ее за запястье.
— Пошли, переоденешься в сухое, — сказал он, поднимаясь со скамьи. — А ты, Милдрид, в следующий раз будь аккуратнее. И вот еще что… — Он поддел тряпку носком сапога и ловко забросил ее гадкой девице прямо в руки. — Полотенца нужно стирать тщательнее, а то такую засранку замуж никто не возьмет.
Со всех сторон раздались смешки. Виола с удовлетворением отметила, как Милдрид побагровела и скукожилась. И поделом мерзавке!
Они отправились к конюшне. Лошади уже были расседланы, а дорожные сумки стояли на лавке у ограды. Порывшись в котомке, Виола достала тунику и нижнюю рубаху и быстро переоделась за углом, а затем, развесив мокрые вещи на спинке скамьи, вместе с Бьорном вернулась к столу.
***
Ужин был в самом разгаре. Кружки с крепкой медовухой громко бахали по столешнице, со всех концов
