чьей-то задницей, но прозвучало это так смешно, что я ринулась по коридору прочь от папиного кабинета, зажимая рот ладонью…
***
У полигона уже собрался весь наш курс, мы построились, а господин Киллоу раскатистым сержантским басом провёл перекличку. Уже от одних его воплей можно было упасть замертво. А впереди ждала полоса препятствий.
И тут обнаружилась ещё одна неприятная деталь… Наше занятие началось сразу после тренировки старшекурсников, среди которых мы заметили белобрысую хамку Лайму и двух её фавориток – Рим и Кору. А также надменного графа Арсиньяка, который, надо признать, выглядел очень эффектно в спортивном комбинезоне.
Большинство адептов не ушли, а устроились на трибуне, предвкушая бесплатное развлечение. Таким образом, убиваться на полигоне нам предстояло перед толпой зрителей. Уф… Шли бы они по своим делам! Неужели им не хочется отдохнуть, принять душ?
Видимо, нет.
Я видела, как Лайма, ядовито усмехаясь и поглядывая на нас, что-то шептала на ухо рыженькой мартышке Коре. А красивая брюнетка Рим в ужасе закатила глаза, когда мимо неё пронеслась Марселла. Граф Арсиньяк провожал пристальным взглядом каждое моё движение, на тонких губах играла презрительная усмешка.
Зато другие старшекурсники, среди которых было уже много знакомых, подбадривали громкими криками и подсказывали, что делать. Господин Киллоу отдавал команды и следил за нашим мельтешением с секундомером в руке.
Сначала мы бегом преодолели «грибное поле». Под ногами тут и там внезапно вырастали шляпки, если наступишь – выстрелит разноцветным облаком. Несколько одногруппников «подорвались» и пришли к финишу измазанные краской.
Потом мы полезли на препятствие, сложенное из сосновых брёвен. Совершенно неожиданно выяснилось, что моя Марселлочка очень даже ловкая и сильная. Ух ты, ну надо же!
Я-то думала, она будет пыхтеть в конце строя, но нет, она успевала и мне руку подать, и подсадить на высокую ступеньку или перекладину. А уж по полю мчалась, как носорог к водопою – не остановишь!
Проснулся азарт, у нас всё хорошо получалось, физрук даже похвалил нашу пару. Мы преодолели основную часть полосы: прошли по доске над трёхметровой ямой с мутной жижей внизу, забрались на каменную стену и спрыгнули с противоположной стороны, проползли на пузе по траншее, протащили вдвоём груз – тяжёлый ящик – и добрались до последнего, самого сложного, препятствия.
И тут…
– Ой! Кейт, смотри, кто пришёл! – шепнула мне Марселла.
Я оглянулась и увидела, что теперь не только старшекурсники наблюдают за нашей тренировкой, но и… сам господин ректор! Герцог Тарренс стоял у трибуны, скрестив руки на груди, и задумчиво смотрел в нашу сторону.
Прямо на меня? Или показалось?
– Флауэр, ворон не считаем! – рявкнул препод. – Время, время! Вперёд! На рекорд идёте, девочки!
Марселла схватила меня за руку, и мы полезли на платформу, расположенную в пяти метрах над землёй. Наверху нужно было ухватиться за канат, перелететь надо рвом с жидкой грязью и спрыгнуть на вторую опору. Всего-то! А потом спуститься на землю, добежать до финиша, и вуаля – полоса закончилась, мы отстрелялись.
Забравшись на платформу, я с ужасом посмотрела вниз – ох, высоко-то как! Чёрная жижа хлюпала, из неё торчали шипы из ржавого железа…
– Давай, я первая, – сказала Марселла и бесстрашно уцепилась за канат. – Юху-у-у-у! Я лечу! Вау-у-у-у-у!
Какая же она смелая… А я так не смогу! Кто придумал эту гадкую полосу препятствий?!
Канат по рельсе приехал ко мне.
– Кейт, держи! Давай, тебе понравится, это классно! – крикнула мне Марселла.
– Флауэр, смелее! – рявкнул физрук. Он уже подбежал поближе и стоял рядом с платформой. – Не порть результаты, быстро хватай канат, я кому сказал!
– Кейт, ну давай же! – подбадривала подруга с другой стороны рва.
– Кейт-лин, Кейт-лин! – скандировали старшекурсники.
Все так меня поддерживали… А я топталась на краю платформы и была готова разреветься от страха. Как же высоко! А ещё там внизу болото… И железные шипы торчат! Умом понимаю, что это фикция, но выглядят они совсем как настоящие… Просто жуть!
Мы и так максимально выложились на полосе, поэтому сил почти не осталось – ни душевных, ни физических. Колени дрожали, комбинезон давно пропитался потом и пылью, на лбу выступила испарина, волосы липли к лицу… Но что же делать, надо собрать волю в кулак. Это последнее препятствие. Я же не размазня!
– Кейт-лин-кейт-лин-кейт-лин!
– Кейт, давай же!
– Флауэр, вперёд!
Стараясь не смотреть вниз, я втянула воздух, вцепилась в трос, оттолкнулась… И сразу почувствовала, как грубый джут под моими ладонями превращается в нечто невесомое и мягкое, похожее на сахарную вату!
Секунда – и я, удивлённо ахнув, полетела в ров с грязью…
И снова вся жизнь промелькнула перед глазами – как тогда, когда ко мне полз малиновый слепень… Я увидела, как напарываюсь животом на выпирающий из грязи железный шип, как хлещет кровь из раны…
Нет, конечно, это всё работа воображения. Шипы – фантом, они якобы натыканы внизу, чтобы напугать посильнее. Чтобы студенту пришлось сражаться со своим страхом, выполняя это задание…
Но что-нибудь себе сломать можно запросто! Пять метров высоты – это не шутка. Ещё и в грязи поваляюсь на глазах у всей толпы.
Сколько мыслей пролетело в голове всего за одну секунду. А потом…
Я не поняла, что произошло, но в следующий миг меня словно подхватило порывом ветра и унесло подальше, как сорванный с ветки лист! Одно мгновение – и я обнаружила себя на руках у… герцога Тарренса! Сейчас он крепко прижимал меня к себе, а я обнимала его за шею. Мы находились метрах в двадцати от платформы, ров с грязью остался далеко у нас за спиной.
Как Эдвард это сделал? Ах, ну что я спрашиваю… Это всё его магия! Она и сейчас всё ещё плескалась вокруг нас золотистыми волнами.
Рядом неприступной скалой возвышался господин Киллоу и хмуро ощупывал свою челюсть – похоже, он сильно ударился. Что же случилось?
– Господин ректор, я бы и сам справился, – недовольно буркнул физрук.
– Да? А мне так не показалось, – отрезал Тарренс. – Адептка Флауэр едва не свалилась в ров. Вы в порядке, юная леди?
– В-вроде бы, д-да, – стуча зубами сообщила я.
Ректор посмотрел на меня внимательно и, очевидно, сделал правильные выводы о моём физическом и психическом состоянии. В результате он так и не спустил меня на землю, а понёс через спортивное поле к трибунам. Первую половину пути я всё ещё тряслась от испытанного ужаса, вторую – упивалась запахом Эдварда и ощущением надёжности. Да что там! Я просто млела от удовольствия. Хватка у господина ректора стальная. И как же это приятно,
