Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
и расспрашивал прохожих.
— Что это за здание, уважаемые?
— Это родильный дом. Дети рождаются.
— Дзинь! Дзинь!
— А что здеся расположено за зеленью?
— Здесь детский сад пивоваренной фабрики. Вон дети прыгают. К ним машина пришла с мороженым.
И снова:
— Дзинь! Дзинь! Дзинь!
— А это что за здание такое, уважаемые?
— Это сама пивоваренная фабрика.
— А вот скажите: чему здеся так радуются?
— Здеся зарплату дают… А ты что, дед, интурист, что ли? Из Рязанских Соединённых Штатов? Или ты, дед, с луны упал? Откуда ты?
— Да почти шо с луны, можно сказать. А как вы, уважаемые догадались?
— Да всё ты звенишь да спрашиваешь. Звенишь да спрашиваешь.
И тут пластмассовый дедушка закричал сам себе: «Стой! Стой!»
Прямо перед ним стояла огромная доска с фотопортретами:
ЛУЧШИЕ ЛЮДИ ГОРОДА
Константин Михайлович подошёл и стал внимательнейшим образом изучать всю доску. Он запоминал лица лучших люден, фамилии и места их работы. Люди были такие:
Владимир Удинцев. Кандидат технических наук, научный руководитель кругосветной экспедиции на корабле «Витязь».
Академики Булкин и Бутылкин. Преподаватели Московского Государственного Университета.
Товарищ Бетономешалкин. Контролёр-испытатель Центрального кефирного завода.
Гладков Геннадий Игоревич. Член Союза композиторов.
Сергей Залогуев. Сборщик высшего разряда Завода секретной радиоаппаратуры.
Григорий Борисович Карцев. Инженер Завода секретной радиоаппаратуры. Это был сын тёти Паши. Уборщицы из московского метрополитена.
Глава седьмая
Инженер Карцев ломает голову
(при помощи Серёжи Залогуева)
На Заводе секретной радиоаппаратуры все знали инженера Карцева. Он был молодым специалистом-общественником. Что-нибудь организовать, возглавить, на что-нибудь отозваться — он умел лучше всех. Он обожал в едином строю выходить на сбор металлолома или делать так, чтобы рабочие все как один осваивали садовые участки.
А в секретной радиоаппаратуре он не больно шибко разбирался. Ещё в институте, когда он был студентом, он не столько учился, сколько занимался общественной работой. Организовывал концерты художественной самодеятельности, походы за бесценной макулатурой, массовые протесты «против» или, наоборот, единодушные одобрения «за». И на изучение техники и аппаратуры времени не оставалось.
Вот сейчас сидел он в своём общественном кабинете на заводе и ломал голову над этой загадочной щёткой. Как она летает? Почему? И можно ли её починить?
Видел он радиопередатчики, радиолокаторы, радиолампы, но радио-летающих щёток не видел никогда.
Сын тёти Паши Григорий Борисович снял телефонную трубку и позвонил в сборочный цех самому молодому и способному сборщику Серёже Залогуеву:
— Слушай, Залогуев. Дорогой мой человечек! Дело есть чрезвычайной государственной важности. Зайди ко мне.
Залогуев быстро пришёл. Григорий Борисович встретил его на пороге:
— Дорогой мой человечек! Славный мой Залогуев. Вот это нам из генерального штаба передали. Захватили у империалистов. Летающее устройство для шпионов. Год над ним в генеральном штабе бились — не могли починить. Теперь по общественной линии нам передали. Чтобы мы в нерабочее время в порядке шефской работы щётку отремонтировали.
Залогуев внимательно слушал и на щётку смотрел. В отличие от тёти-Пашиного сына он отлично разбирался в технике. И абсолютно ничего не понимал в общественных линиях и империалистах.
— Ну что, Загогулин, сделаем? — спрашивал Карцев. — Выручим генеральный штаб нашей славной генеральной армии?
— Попробуем. — сказал Залогуев. — Можно я её в цех заберу?
— Ни в коем случае. Там среди рабочих могут оказаться шпионы. Будем работать здесь. В послерабочее время и совершенно секретно.
Глава восьмая
Почему Володя Удинцев не хотел брать ведро транзисторов
Почему? Почему?
Да потому что он считал, что эти транзисторы краденые!
Только не надо шуметь. Надо всё по порядку. А то скоро все запутаются. В вёдрах, транзисторах и Володях.
Дело в том, что Володя очень нуждался в деньгах. Ему необходимо было заплатить за два месяца за квартиру, плюс за кооперативный гараж, плюс за телефонные разговоры с Островами Зелёного Мыса, плюс за пять телеграмм в пять разных заграничных портов о том, что у него всё в порядке, плюс выделить деньги на ремонт цветного телевизора «Юность». Телевизор проработал недолго, но зато стоил дорого.
На Володином карманном калькуляторе это выглядело так:
156.80 + 8.00 + 227.30 + 8.50 + 5 + 225.00 =
А у Володи в наличии было всего 200.00. Родители на этот срок вообще-то оставили ему 250.00. Но Володя купил незапланированную оранжевую майку, чтобы можно было без опаски ездить на велосипеде по вечернему шоссе. Да и сам незапланированный велосипед в комиссионном магазине. А тут ещё объявился незапланированный ремонт телевизора «Юность».
Володя включил компьютер на столе в кабинете отца и изложил ему свои проблемы. На экране компьютера появился ответ:
«Возьмите деньги в банке!»
После этого Володя взобрался на раковину в кухне и снял с верхней полки большую стеклянную банку с надписью «Деньги». В банке был один рубль.
Выход у Володи Удинцева был только один — самому починить цветной телевизор.
Это был хороший выход. С одной стороны. А с другой — нехороший. Для ремонта нужны были транзисторы. И они были. Сосед Удинцевых по лестничной площадке Иосиф Сергеевич Залогуев принёс Володе их целое ведро. Кажется, всё прекрасно… Но дело в том, что транзисторы он унёс с Завода секретной радиоаппаратуры. (Где он работал вместе со своим сыном Серёжей Залогуевым.) И они были краденые, ворованные, что ли… Поэтому собака Астра сердито косилась на Залогуева.
— Чудак ты! — успокаивал мальчика старый сосед. — Эти штучки не ворованные.
— Как не ворованные?
— А так. Там их целая свалка на заводе. Когда приборы испытывают на долговечность, на температуру, их после испытания разбирают на части и смотрят, как что работало. А потом разобранные части на заводскую свалку везут. Я их на свалке и подобрал. Так что они не ворованные, милок. Это ведро — ворованное. Я с завода всё время ведра выношу.
— Почему ведра? Как ведра?
— А так. Я или краски наберу полное ведро и иду как маляр. Или земли с цветами возьму и шагаю, будто я садовник, милок. Сторожа меня и пропускают. А потом я краску вылью, а ведро продам. Я ведь, милок, пьяница.
Взгляд у собаки Астры смягчился.
Во время этого сложного психологически-воспитательного разговора раздался звонок.
Володя открыл дверь и увидел пластмассового дедушку.
— Здравствуйте, уважаемые, — сказал Константин Михайлович. — Скажите, уважаемые, Удинцев В. здеся проживает?
— Здесь, — сказал мальчик. — Это я.
— Мне, наверное, нужен ваш родитель. Взрослый Удинцев.
— Это мой папа. Они с мамой в плавании. Ещё не скоро вернутся. Но вы проходите.
Увидев, что пришёл гость, Залогуев Иосиф Сергеевич тихонько удалился, высыпав транзисторы из ведра на журнальный столик.
— Эва! Да тут есть неисправные! — сказал
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
