не женится на любой чистокровной девушке, люди здесь потеряют себя в волках…
— Но…
— Мари, — Курт звучал одновременно строго и печально. — Поверь, мне это тоже не нравится. Никому не нравится. Но мы застряли, и выхода нет. На карту поставлена не только моя человечность или даже моей семьи. Просто представь, что полчище голодных волков сделают с малышами вроде Штефана и его сестры? А жители Валда? А другие близлежащие города?
Он покачал головой.
— Если Чистая Кровь сбегает, приходится выбирать другую, и делать это быстро, — продолжил он. — За двести лет мы несколько раз нарушали договор с Валдом. Но если бы мы этого не сделали, то города уже не было бы, и погибли бы сотни людей.
— Это всё не имеет никакого смысла! — воскликнула Мари.
— Да что ты? — удивился Курт.
— Да! Вы не на то тратите время. Любое проклятие можно разрушить.
— Кто сказал?
Мари впервые за последние несколько часов увидела почти веселую улыбку на его лице.
— Сам подумай, — Мари остановилась и заглянула ему в глаза. — Проклятие позволяет вам сохранять человечность до тех пор, пока в семье есть Чистая Кровь, а потом еще месяц после ее смерти. Это уже перерыв! В худшем случае вы все были бы волками уже в первом поколении. Но я думаю, это способ Создателя вас спасти! Проклятие просто ждет, когда его снимут.
Курт выслушал ее, и его вид стал непроницаемым.
— Есть одна вещь, которую ты должна увидеть, — тихо сказал он и кивнул на дом.
Она молча, но не без любопытства проследовала за ним. Он привел ее в новую для нее комнату, а сам исчез в коридоре, оставив Мари осматриваться. Она нашла помещение тесноватым, но довольно уютным, хоть здесь и было прохладно — огонь еще не разжигали. Зато зеленый ковер по центру оказался одной из самых роскошных вещей, который Мари видела после переезда в Валд.
У стены стоял простой деревянный стол, а на нем желали две книги. Мари подошла поближе, чтобы их рассмотреть. В одной она сразу узнала Святое писание, а насчет другой она так и не смогла понять — названия на обложке из зеленой кожи не оказалось.
— Все ушли, — сказал Курт, когда вернулся, — говорить пока безопасно.
Он тоже подошел к столу и взял зеленую книгу.
— Только не говори отцу, что я тебе рассказал, — он одарил ее почти мальчишеской ухмылкой. — Об этом должны знать только вожаки стаи и их сыновья.
Курт вручил Мари книгу, и она поняла, что этот маленький томик довольно старый. Страницы пожелтели, покрылись пятнами и были ломкими на ощупь. Но больше всего Мари заинтересовало то, что изображено на них. Во всевозможных рисунках и каракулях угадывать наброски волков, а еще различные травы и цветы. Многие из них Мари уже были знакомы — про какие-то рассказывала мать, а про другие — Бенно Эллис.
Но один цветок, появлявшийся на страницах снова и снова, Мари никогда прежде не видела и не могла узнать. Его длинные, заостренные лепестки выглядели почти как иголки, а из бутона вылетало что-то вроде пушистых спор. Вот бы еще понять, что это такое? Мари напрягла память, но всё напрасно.
Записи на страницах ясности не прибавляли. Мари прищурилась, но не смогла разобрать ни слова.
— Что это за язык? — спросила она Курта.
Явно не ваксамский.
— Это дневник колдуна, — ответил он. — Всё, что нам от него осталось. Помимо волчьей натуры, конечно.
Курт покачал головой.
— За двести лет никто так и не понял, как всё это прочитать. Я корпел над книгой в детстве, думал, что смогу интерпретировать хотя бы пару слов, но нет. Зато рядом с дневником можно ощутить на себе магию.
Он жестом попросил Мари поднести книгу поближе к лицу. Как только она вдохнула ее пыльный аромат, ее охватило то странное головокружение, которое она почувствовала во время танца с Куртом. Только в этот раз не такое сильное.
Курт взял у нее книгу.
— После долгих поисков я решил, что просто глуп для темных искусств.
Когда он закрыл дневник колдуна, со страниц слетело маленькое перышко. Курт нахмурился.
— А вот мой дядя явно так не думает, — процедил он.
Мари вдруг вспомнила о своей первой встрече с Рупертом.
— А что он имел в виду, когда говорил, что я та, кто верит в добрую магию? И Криган сегодня утром?
Мари решила, что за давностью лет Курт всё ей расскажет, но тут же поняла, что совершила ошибку. Его лицо исказилось яростью.
— Ты не должна слушать моего дядю! — рявкнул он — Ни одного его слово, поняла?
Мари отшатнулась. Впервые Курт говорил с ней в такой приказной тоне, и что-то ей подсказывало, что самым правильным будет просто молча кивнуть в ответ.
Его глаза немного смягчились, когда он увидел ее испуг.
— Извини, — выдохнул он. — Я не хотел тебя пугать, я просто… Хочешь верь, хочешь нет, но я пытаюсь тебя защитить. Всегда пытался, — Курт слабо улыбнулся. — С Криганом всё в порядке, но он слишком много слушает дядю.
Курт положил книгу обратно на стол, а когда снова повернулся к Мари, то открыл рот, чтобы что-то сказать, но осекся. Он смущенно уставился в пол.
— Нам нужно идти, — пробормотал он. — Я отведу тебя к портнихе, чтобы… ну… Померить платье для свадьбы.
Сердце Мари пропустило удар, и она почувствовала, что краснеет так же, как Курт. Она не знала, как ко всему этому относиться и просто пошла за ним, как делала уже сотни раз. В полной тишине они вышли из дома.
По дороге потрепанная туфля Мари зацепилась о камень, и девушка споткнулась и упала, больно ударившись ладонями о землю. Но вместо того, чтобы встать, она так и осталась сидеть. Ее глаза наполнились слезами, будто ей пять лет.
Всё это было слишком. Это падение будто сорвало плотину чувств, с которыми Мари не знала, как совладать. Она не готова. Это будет ее жизнь. Темный город без улыбок и солнечного света станет ее домом.
Она больше никогда не увидит бабушку и дедушку. Не поднимется ни на холмы, ни на свою гору. Не полюбуется виноградниками. А о северных странах, где из холодного моря выходят девушки-рыбы, ей останется только мечтать.
Курт опустился на колени рядом с ней и потянулся к ее щеке, чтобы вытереть слезы, но она мотнула головой.
— Прости, — прошептал он. — Мне правда очень жаль.
Из ее груди вырвался громкий всхлип.
— Если ты всё знал, почему пообещал, что мы уйдем отсюда вместе?
Она почувствовала
