хотела бы научить вести себя хорошо, немного слабеют:
— Хорошая ночь, да?
— Вряд ли, — бормочу я.
— Так ты заходишь?
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Алекс
13 апреля
Нормальные люди, вероятно, воспользовались бы первым субботним выходным вечером, казалось за целую вечность, чтобы пойти куда-нибудь и напиться. Нормальные люди, думаю я, с наслаждением потягиваясь, наслаждаясь тем фактом, что вся гостиная в моем распоряжении, а дом пуст, не работают так, как я только что отработал. Я кладу ноги на кофейный столик и опускаюсь на потрепанный розовый диван. Это именно то, что мне нужно.
«В отделении кардиохирургии произошел взрыв» — настойчиво произносит голос. Нет, я понятия не имею, почему просмотр больничной драмы субботним вечером — это мое представление о расслаблении, но это именно то бессмысленное занятие, которое мне сейчас нужно. Это не имеет никакого отношения к моему опыту больничной жизни, но мне это очень нравится. Во-первых, они вечно пользуются своими телефонами в палате. Все знают, что во всей больнице, как правило, есть только одно место, где можно воспользоваться 4G, и обычно оно находится в коридоре, рядом со шкафом с расходными материалами. Вы всегда можете найти их, если находитесь в больнице — просто обратите внимание на место, где толпится разрозненная группа сотрудников здравоохранения, яростно постукивающая пальцами, общаясь в групповых чатах или строя планы на конец смены. Поверьте мне. Это самая полезная информация, которую я узнал на данный момент.
Итак, план таков: воскресенье — выходной, после шести дней работы в отделение. Утренний отдых, леность, яичница-болтунья с тостами, а затем прогулка по Гайд-парку с Джесс. В это время года цветы великолепны, и мы можем прогуляться, посмотреть на Букингемский дворец, может быть, прогуляться по Королевским конюшням и побыть туристами целый день. Это при условии, что она вернется домой, конечно. Когда она уходила раньше, она выглядела хорошо. У меня был момент, когда мне пришлось резко напомнить себе, что только потому, что я привык гулять с ней в джинсах, толстовке с капюшоном и ее конверсах, это не значит, что она не может привести себя в порядок и выглядеть откровенно потрясающе на свиданиях. Я превратил это в шутку, и, честно говоря, я все еще чувствовал себя немного виноватым, что не был достаточно великодушен, чтобы просто сказать ей, как здорово она выглядела. Эмма сделала прическу Джесс, и ее глаза были огромными и дымчатыми, с темными тенями вокруг них. Она выглядела потрясающе.
Мысли об Эмме напоминают мне о том, что произошло дальше. Я поднялся наверх, чтобы взять зарядку для телефона, и услышал, как Эмма разговаривала по телефону — ее дверь была приоткрыта:
— Да, не знаю, что я сейчас делаю. Думаю, этим вечером я проведу ночь дома.
Последовала пауза, и Эмма рассмеялась:
— Полагаю, да. Парень… нет.
Я знал, что не должен был подслушивать, но это меня не остановило. Как будто время остановилось на секунду.
Звонкий смех:
— Ага. Да. Рано или поздно ты с ним познакомишься, обещаю. Я работаю над этим. Изображаю хладнокровие.
Не знаю, что заставило меня слушать. Каким-то странным шестым чувством я знал, она говорила обо мне, или о нас, не то чтобы были мы. По крайней мере, я так не думал. У нас было несколько таких разговоров, ничего серьезного, определенно, просто немного веселья.
— Да, я бы хотела тебя с ним познакомить. Могу узнать, не хочет ли он поужинать на следующей неделе, имею в виду, что это может быть немного быстро, но…
Последовало молчание, а затем Эмма рассмеялась, и я понял, что нет, погодите, она явно говорила о ком-то другом. Должно быть, она с кем-то познакомилась. Я выдохнул, что было наполовину вздохом облегчения, наполовину — ну, никто не хочет чувствовать, что ему только что дали молчаливый отворот-поворот, даже не предупредив, не так ли? Эмма сказала что-то еще, чего я не расслышал, а потом снова рассмеялась:
— Да, он милый. Раньше был юристом. Сейчас учится на медбрата.
Я опустил взгляд на кожу на костяшках пальцев, которая побелела, когда я вцепился в стену лестницы. С кем разговаривала Эмма? И — Боже. Я почувствовал, как мое лицо исказилось в гримасе. Сделка, о которой мы оба договорились, заключалась в том, что это было не более чем дружеские отношения с привилегиями. Никто слишком сильно не привязывался, никто не страдал.
Я прокрался обратно вниз, желая убедиться, что она не поняла, что я ее подслушал.
В конце концов, полчаса спустя Эмма просунула голову в кухонную дверь и сказала, что пойдет выпить с подругой в последнюю минуту и что, возможно, она увидит меня позже, если я еще не усну.
Мы впервые переспали в канун Нового года, а сейчас апрель. Полагаю, с моей стороны было наивно думать, что что-то может оставаться таким легкомысленным столь долго. Дело не в Эмме. Она милая. Но после Элис — ни за что. Начать новую карьеру означало отказаться от отношений, которые, как я думал, были на всю жизнь, и я больше не собираюсь так рисковать, не сейчас, когда впереди годы подготовки. Я только начинаю чувствовать, что, на самом деле, мне комфортно самому по себе, и я справляюсь со всей этой историей с Элис.
Я позволил себе подумать об Элис, что делал нечасто. Я расстался с ней, но не хочу бросаться во что-то другое и снова оказаться на том же месте. Если Эмма начинает думать, что за этим кроется нечто большее, мне придется мягко стукнуть ее по голове. Но, я в замешательстве потираю лицо, как, черт возьми, мне это сделать, не вызвав переполоха в доме?
Это именно то, что имела в виду Бекки под своим правилом «никаких отношений». Проблема была не в отношениях, а в их окончание, когда все становится запутанным. И Эмма из тех девушек, которым нравится, когда все делается по-ее.
Как только начинаются титры моей сверхдраматичной больничной драмы, я слышу шум за дверью. Думаю, что, вероятно, кто-то ошибся домом. Я подхожу к двери и открываю ее, и в какой-то момент Джесс как бы вваливается внутрь и врезается в меня с негромким звуком удивления. Ее волосы влажные и вьются вокруг лица маленькими прядями, а весь темный макияж глаз, который был на ней, размазался. Она делает шаг назад. Ее пальто забрызгано огромными каплями дождя.
— Хорошая ночь, да? — я не могу удержаться от улыбки, глядя на нее. Она выглядит такой сердитой.
— Вряд ли.
— Так ты заходишь? — она вытирает
