Можно, — кивнул он, задумавшись. — Как раз подготовлюсь. Ах да, — встрепенулся он. — Может, чай?
— Нет, спасибо, — отмахнулся я.
— Уверены? У нас есть конфеты и свежесваренное варенье.
— Варенье? — тут же оживился я. — Давайте.
Ларис тактично отказался, сославшись на дела. Он ушёл, а мы переместились в другое помещение, похожее на столовую. Здесь располагалось почти на всю стену ростовое окно, выходящее в сад. Летом наверняка очень хорошо смотреть на буйство зелени и цветов, сейчас же было скучновато лицезреть сугробы снега. Но кто-то им пользовался и зимой, так как дорожки были вычищены.
Та самая служанка, с которой мы столкнулись на входе, принесла варенье двух видов: малиновое и клубничное. Ещё и фруктовые леденцы… От такого моё сердце растаяло, усталость и злость ушли.
Доктор и я сели, Мэйн опять остался подпирать стену. Я даже с дуру позвал его, спросив, хочет ли он варенье. Только ляпнув, осознал свою ошибку и извинился. Парень сделал вид, что ничего не произошло.
— Я завтра тоже к вам приду? — поинтересовался я у Нарандила.
— Как пожелаете, мы можем сделать это и во дворце.
— Там столько ушей, — недовольно скривился я.
Доктор удивлённо вскинул бровь, но промолчал. В отличии от меня, он пил голый чай.
— Вы чего-то остерегаетесь? — поинтересовался он.
— Ну, не думаю, что есть смысл это скрывать. Вы, наверное, и сами скоро узнаете, или уже… Ларгос, — пожал я плечами.
— Ваш брат?
— Да, он меня очень не любит.
Дальше последовал пустой диалог о надуманности моих страхов, что немного подпортило настроение. Благо, доктор дураком не был и умолк, поняв это.
— Что мне нужно сделать, чтобы мне верили? — внезапно спросил я и прикусил язык. По сути, это мысли сами вылетели вслух.
— Говорить правду? — снисходительно улыбнулся доктор.
— Так я её и говорю. Но всё равно никто не верит. Отец считает, что меня обманули. Будто я совсем дурак.
— Вы всегда были тихим и спокойным мальчиком. Даже малышом почти не плакали, — внезапно сказал он. — Вы никогда не интересовались политикой или жизнью вне дворцовых стен. Отличались послушанием и внимательностью. Очень любили лошадей, хоть и не умели на них ездить, здоровье не позволяло. Не сочтите за грубость, но у вас никогда не было собственного мнения. И вот, внезапно… Дайте вашему отцу время привыкнуть к более взрослой версии вас.
— Спасибо, — внезапно мне стало легче от его слов. Что Адмир всегда был тряпкой, я знал. Но предположение, что отец поймёт меня со временем, обнадёживало.
— Можно задать личный вопрос?
— Ну попробуйте, — насторожился я.
— Вы помните мать?
Я растерялся. Конечно я помнил эту тварь, которой был совершенно не нужен. Но Нарандил ведь имел в виду королеву Элайдес, так что попытался вспомнить хоть что-то.
Её звонкий смех и нежность рук, тепло тела. Мать прижимала к себе маленького Адмира и читала ему сказку, а тот в это время рассматривал красочные картинки.
«Я люблю тебя, солнышко» — «Я тоже тебя, мама».
Меня передёрнуло от этих чужих воспоминаний, к горлу подступил ком.
— Очень смутно, — ответил я тихо и прикрылся кружкой, пытаясь запить горечь обиды. Адмиру повезло не ощутить лживость этих слов на своей шкуре. Моя мать тоже так говорила, а потом…
Полюбит ли король меня? Я ведь не его сын, поймёт ли он это? Конечно, мир принял меня, но всё же… К тому же, у него есть ещё два сына. Возможно ли вообще любить всех своих детей?
— Простите, — от грустных мыслей меня отвлёк доктор.
— Ничего, — ответил я, смотря на дно пустой кружки. — Я пойду, наверное.
— Если хотите, я попрошу завернуть вам конфет.
— Да, если можно.
Это ведь не будет наглостью? Я может и принц, выше доктора по иерархии, но он часть моей семьи, клана. Так ведь?
Мы распрощались с Нарандилом, куль с гостинцами я передал Мэйну. Во дворец возвращался не спеша, внимательно разглядывая улицы. Да уж, это вам не Нимброс, хотя, казалось бы, оба города чистые и красивые.
И всё же, королевский квартал столицы отличался большей органичностью застройки, все дома одинаковых оттенков, высоты, наклоном ската крыш. В нём чувствовалась искусственность, будто я в образцово-показательном парке, а не в жилом районе.
Эльфы бродят с довольными рожами, словно под кайфом. Мне кланяются, хотя я их знать не знаю. Ну да, по одежде ясно, что королевских кровей, да и лицо наверняка узнаваемо. А вот на Мэйна настороженно косятся и отходят в сторону.
Вернувшись во дворец, я направился в библиотеку. Каргос встретил меня прохладно, во взгляде сквозила подозрительность. Я извинился за инцидент с ценной книгой и попросил учебники по пиро и дендромантии. По первой выбрал более продвинутый курс, так как знал её хорошо, а вот по второй основы. Будет чем заняться. Учитывая, что завтра намечается нечто вроде экзамена.
Только после ужина обратил внимание на кулёк на столе и развернул его. Помимо леденцов там находились две маленькие баночки варенья. Всё же, Нарандил хороший добрый эльф. Мэйна тоже угостил, хоть он и ломался поначалу.
* * *
Интерлюдия.
Калдир Даэрин с нетерпением ждал визита одного из своих давних приятелей. Они были знакомы с детства, часто общались, хоть и сложно было назвать их друзьями. Нарандил являлся единственным доктором из всех медиков клана, один из немногих, кто выбрал свою стезю по зову сердца, вопреки мнению семьи. Ведь столь прибыльная профессия не могла принести члену королевской семьи ни гроша, а потому многие считали неразумным заниматься подобным.
Но Калдир специально выделил отдельный оклад такому специалисту, так как считал его весьма полезным. Так и вышло — спустя много лет именно этот эльф следил за здоровьем его проклятого сына. Доверить подобное ещё кому-то король просто не мог.
Наконец, секретарь сообщил о приходе долгожданного гостя. Нарандил озвучил стандартное приветствие и молча сел перед своим королём и по совместительству главой всех Даэрин. Он достал отчёт и протянул его Калдиру. Тот положил бумаги перед собой, не читая, и тяжёлым взглядом упёрся в задумчивого доктора.
— И долго ты будешь молчать, Нарандил? — поинтересовался король.
— Отчёт готов, — тот пожал плечами. — С чего начать устный доклад, я даже не знаю.
— Всё настолько плохо? — нахмурился Калдир ещё больше.
— И
